Шум бури (СИ)

- Ладно, спокойной вам ночи, - сказал кто-то из стариков и направился домой. За ним и другие по одному, по двое стали расходиться по домам. Каждый торопился к семье, чтобы сообщить новые вести. Новыми были для людей слова священника, и все были ими удивлены. Слова эти вселяли страх в сердца людей, и радость дня у многих начала сменяться злостью.

Быдзеу, задумавшись, шёл домой. Даже если он хотел что-то узнать, то всё равно в этот час он не был в состоянии это сделать. Быдзеу научился выдумывать всякие чудеса, и его голова становилась тяжёлой от горьких дум. Объятый грустью, он перешагнул через порог и присел возле очага.

Ветер усиливался, и дым не уходил через дымоход наверх. В заполненном дыму доме ветер кое-где пробегал через щели стен. Быдзеу, положив локти на колени, подпёр руками голову и сидел, погрузившись в думы. Жена в другом углу усердно занималась шитьём чувяков. Прошло какое-то время, и она обратилась к мужу:

- Что ты опустил голову, посмотри-ка какие я тебе сшила чувяки для поездки. Таких чувяк и у царя не будет.

Она положила их рядом с ним на стул и опустила руку на плечо Быдзеу.

Тот нехотя поднял голову и посмотрел на чувяки.

- Мой очаг погас, ты почему такой грустный, услышал что-нибудь? Может быть царь уже не зовёт тебя?

- Не знаю, что и сказать. На ныхасе услышал, что цари не будут бороться друг с другом, а их люди станут уничтожать друг друга. Вот такая весть.

- Это как? Не стыдно обманывать. Позвал людей смотреть, а вместо этого бросить их в такое дело! Может так не будет.

Глава девятнадцатая

Война... война... война! Необычайная война!.. Война с Германией!.. Что будет?.. Как будет?.. Война... Война!..

Женщины села через плетень говорили друг другу: "Война... война?.." Провода разносили весть с одного края земли на другой: "Война... война..." Ветер подхватывал весть и в лесу шептал впопыхах в ухо каждого дерева: "Война..."

Мычала скотина, зашевелились звери, птицы и воды. В каждом шуме природы слышалось, наводящее страх, тайное слово: "Война..." Знахари, попы и муллы сообщали людям о дивных делах. Слышались, подобно раскатам грома, везде слова: "Война... война... война..."

Призывная бумага, вопя, донесла утром рано весть и до кутана балкарцев.

Царай, Будзи, Касбол и Ислам сидели на чурке возле кутана и вели разговор.

- Попробуем, будь что будет. Сколько жить такой жизнью. Надо сделать конец трате наших сил, - сказал Царай.

- Правильно говоришь. Но если обманут, тогда что? Может они нас заманивают в мышеловку, - произнёс Будзи, взглянув на Царая.

- Будзи, ты прав. Беречься необходимо, поэтому надо действовать осторожно. В бумаге ясно написано, что все, кто добровольно пойдут в армию, будут прощены от прошлых дел.

- Я верю, потому, что ещё в Сибири слышал о войне. Там было много умных людей, и они каждую ночь говорили о таких делах.

Ислам погладил усы, затем лениво произнёс:

- Чем жить такой жизнью, я готов отправиться даже в тюрьму, но только чтобы меня не убили. Что наша жизнь, скажите мне, до каких пор будем жить так?

Он махнул рукой, и опустил глаза вниз.

- Ладно, не так, - сказал Будзи, и все на него посмотрели. - Пойдём вдвоём, а там дело себя покажет. Я готов идти. Кто ещё идёт со мной?

- Я пойду, - лениво отозвался Ислам.

- Хорошо, тогда вечером я и ты отправимся в село, а там уже будет видно.

Царай, опустив глаза на землю, задумался. Замысел ему понравился, и он погладил плечо Будзи своей ладонью.

- Иди, иди! Узнай, что к чему. Если вознамерятся что-то сделать с тобой, тогда горе их дому.

Будзи умело свернул призывную бумагу и засунул её поглубже себе в карман. Про себя сказал: "Когда приду, то положу эту бумагу перед ними, и что они мне тогда скажут? Отказать не в их силах; на бумаге стоит подпись царя".

Все четверо поднялись и зашли в шалаш. До вечера они были заняты приготовлениями. Царай и Касбол у дверей шалаша разделывали тушу барана. Будзи с Исламом готовили к дороге коней. Мишура тоже была вовлечена в суету, готовя пищу.

Когда солнце склонилось к закату, позвали стариков и сели ужинать. Тедо поднял рог и начал усердно возносить молитвы богу, а младшие кричали "оммен".

- О бог богов, если где-нибудь у путников была удачная дорога, то пусть по твоей воле эти два парня станут их товарищами!

- Оммен, - в один голос сказали младшие.

- Бисмелахи, - послышалось слово балкарцев.

- Бедным людям они не причиняли зла. Живут, как им указывает время, которое их настигло. Если в этой жизни эти двое в чём-то ошиблись, прости их, любящий путников Уастыржи!

- Оммен... Бисмелахи!

-Чем много молитв, лучше много благ, и ты, Уастыржи, надели наших двух путников долей из этих земных благ!

Он поднёс рог ко рту, желая выпить, но потом добавил ещё к своим словам:

- Ну, мои солнышки, удачной вам дороги! Если кто-то вернулся домой счастливым, то пусть и вы по воле Тыбаууацилла станете их друзьями!

- Оммен, оммен! Бисмелахи!

Тедо выпил и передал пустой рог обслуживающему младшему. Тряхнул головой, затем принялся за еду.