Шум. История человечества. Необыкновенное акустическое путешествие сквозь время и пространство

И в древности, и в Средневековье отдельному человеку сложно было добиться того, чтобы его услышали сквозь шум повседневных дел. Сила собственного голоса, помещения и площади с хорошей акустикой – вот и все средства, которые были в его распоряжении. Лишь в 1670 г. британский математик Сэмюэль Морленд (1625–1695) сделал новое полезное изобретение – рупор. Он был похож скорее на трубу, чем на привычную воронку, но важно другое: впервые в истории человеческий голос мог быть усилен техническими средствами. Изобретателю удалось продемонстрировать и разрекламировать новинку на высшем уровне. С помощью министра Сэмюэля Пипса (1633–1703), друга его юности, он смог представить свое изобретение при дворе короля Карла II. По словам Морленда, громкий звук его стенторофонической трубы превосходно подходил для того, чтобы лишать мужества защитников осажденного города, подавать тревожный сигнал во время пожара или прогонять из дома воров – вот такая протосигнализация.

С изобретением мегафона отдельный человек наконец получил возможность мобилизовать толпу, привести ее в движение и даже направить это движение.

Реформация: и церковь звучит по-другому

Всем известно, что история Реформации началась со страшного шума, хотя, возможно, это не более чем легенда. 2 июля 1505 г. молодой Мартин Лютер, студент юридического факультета, возвращался к себе после визита к родителям. В Штоттернхайме, близ Эрфурта, он попал в сильнейшую грозу и так испугался, что дал обет уйти в монастырь. В страхе перед громом и молниями он якобы упал на колени и воззвал к святой покровительнице рудокопов, популярной тогда в Тюрингии: «Спаси меня, святая Анна, и я стану монахом!»[49] Что же, без грома небесного не было бы никакого монаха Мартина и никакой Реформации? История пошла бы совсем по другому пути. Однако в то время все уже было готово к реформам.

Кризисные явления на рубеже XV–XVI вв. заставляли многих современников поверить в близость конца света. Смерть могла настичь человека в любой момент. Его жизни угрожали война, чума и голод, убийцы и грабители, а в случае внезапной кончины он мог оказаться в ревущем огне чистилища или вовсе в аду. Для людей, которые жили на рубеже XV–XVI вв., это все было не пустыми фразами, а бесспорной реальностью. Они каялись в своих грехах, молясь и исповедуясь, распевая псалмы, постясь, совершая паломничества, однако отпущение грехов можно было получить и проще – заплатив деньги. Из благочестивых пожертвований Церковь сделала профессионально организованный бизнес, приносивший миллионные доходы.

Принято считать, что Реформация началась 31 октября 1517 г. с нескольких громких ударов молотка, которым Мартин Лютер прибил свои «95 тезисов» к дверям Виттенбергской церкви, однако это не точно, достоверных свидетельств у нас нет. Возможно, тезисы Лютера никогда не висели на церковных вратах, но независимо от этого они пошатнули политическое и социальное равновесие, столетиями державшееся в Европе. «Всякий христианин, искренно раскаивающийся и сокрушающийся о своих грехах, имеет полное прощение и без папских индульгенций»[50]. Тезисы 36 и 37 были не чем иным, как лобовой атакой на сильнейшую институцию своего времени[51].

Реформация стала также переломным моментом в истории акустического мира, в котором господствовала средневековая Церковь. Мартин Лютер был не только автором тезисов, изменивших мир и поставивших под вопрос авторитет католической церкви. Он перевел Библию на немецкий язык и тем самым демократизировал религию вообще. Он раскрыл тайны латинской литургии, сделав ее религиозное содержание понятным для всех, а также упростил ее, очистив от всего наносного. С помощью листовок и трактатов, написанных на немецком языке, он впервые сделал достоянием широкой общественности факты злоупотреблений католической церкви, которая тратила деньги, вырученные с продажи индульгенций, на строительство роскошного собора Св. Петра или на выплату долгов аугсбургским банкирам Фуггерам.