Шум. История человечества. Необыкновенное акустическое путешествие сквозь время и пространство

Дома строились из сильно обожженного кирпича, прекрасно проводящего звук снаружи внутрь жилища. По газовым и водопроводным трубам в квартиры поступали не только газ и вода, но и звуки с других этажей: шум первых унитазов, плеск воды в душе, дребезжание электрических дверных звонков и первых телефонных аппаратов. В начале XX в. эти бытовые новинки можно было услышать во многих домах. В первую очередь они появились в особняках зажиточных горожан, но постепенно проникли и в многоквартирные дома[181]. Тепло– и звукоизоляция находились еще в зачаточном состоянии, предпринимаемые жильцами и инженерами попытки исправить ситуацию заканчивались неудачами – все, кроме одной. Окна с двойным остеклением, тогда еще двустворчатые, постепенно становились частью стандарта жилого помещения – по меньшей мере для зажиточных горожан.

Невероятный, дикий, стихийный грохот стоял в первых на свете индустриальных зонах, где выплавлялись миллионы тонн пылающего алым металла – железа и стали. Никогда прежде человеку не приходилось работать в таком дыму, пыли, жаре и шуме. Впервые в истории численность населения Земли превысила миллиард человек. Плотность населения в городах выросла чрезвычайно, так что скученно живущие люди все сильнее действовали друг другу на нервы. Электричество превратило ночь в день, телеграф соединил континенты, огромные корабли перевозили многие тысячи пассажиров через Атлантику.

От каждого нового изобретения этой эпохи захватывало дух. Между 1830 и 1900 гг. в жизнь людей вошло невероятное число поразительных инноваций: аппарат Морзе, автомобиль, отбойный молоток, граммофон, электрический ток, телефон, пылесос, паровой автомобиль, трамвай, велосипед, клаксон, пишущая машинка, динамит. Столько нового и незнакомого, что становилось страшно. Люди боялись отстать от времени. Появились новые болезни, а медицина исследовала влияние грязи и шума на здоровье людей. Возникла психология. Нервозность вошла в моду – и стала мучением, главной болезнью XIX в. «Быстрее, больше, громче» – вот новое мерило успеха и прогресса.

Повседневная жизнь стала менее спокойной, но более шумной и опасной. Никогда прежде столько людей не погибало в результате несчастных случаев – в дорожно-транспортных происшествиях с участием экипажей и автомобилей, от взрывов паровых котлов, в шахтах и в железнодорожных катастрофах. Благодаря достижениям военной промышленности разрушительная сила войны достигла невероятных масштабов, предвещая только худшее. Был изобретен пулемет, а мощные пушки Круппа несли смерть и разрушение на огромные расстояния, поражая ряды противника на дистанции в несколько километров. В 1883 г. мир потряс самый громкий из когда-либо происходивших взрывов.

В 1800 г. людей будило главным образом пение петухов, а в 1900 г. – фабричные сирены. За сотню лет жизнь изменилась до неузнаваемости.

«Постоянный шум и гул»: путь к индустриальной цивилизации

Художник Адольф фон Менцель (1815–1905) был не просто летописцем Нового времени. Он запечатлел – скорее всего, сам о том не подозревая – произошедшие в XIX в. революционные изменения в истории шума. Менцель родился через 30 лет после смерти прусского короля Фридриха II и дожил до нового рубежа эпох. В течение 90 лет его жизни по Европе неудержимо распространялся все возрастающий шум. В 1852 г. художник пишет «Концерт для флейты Фридриха Великого в Сан-Суси»[182]. Сам он не мог услышать нежную мелодию этого камерного концерта в исполнении самого короля, но для него это было еще совсем недавнее прошлое. Написанное им полотно по-своему волшебно – это символ мира, еще не знавшего фабрик, моторов и железных дорог.

В 1872 г. фон Менцель начинает работу над новой картиной, которая как нельзя более наглядно демонстрирует переход к новой акустической реальности. «Железопрокатный завод» (или «Современные циклопы») – одно из важнейших его полотен. Оно позволяет вообразить себе, каким тяжелым, изнуряющим был труд, каким жарким – пламя, как далеко зашел технический прогресс и какими громкими были звуки. Железными щипцами рабочие подталкивают раскаленный металл внутрь машины, прокатывающей его с помощью паровых молотов. Их товарищи, стоящие возле вальцов, утирают пот; жара и шум их совершенно измучили. Некий юноша смотрит вокруг себя расширенными от ужаса глазами – возможно, он впервые на этой ужасно шумной фабрике. Спрятавшись за большим листом металла, который едва ли защищает их от жара и уж точно не защищает от оглушительного грохота, несколько рабочих устроили себе перерыв на обед. Молодая женщина, которая принесла им корзину с едой, сжалась на полу так же, как и они, пытаясь укрыться от адского шума.