Шум. Несовершенство человеческих суждений

Однако чаще всего то, что случается с людьми, находится где-то между этих двух крайностей. Иногда мы пребываем в состоянии активного ожидания конкретного события; иногда события сваливаются нам на голову. Но большинство событий происходит в широкой долине правдоподобности: их нельзя назвать ни безусловно ожидаемыми, ни совершенно неожиданными. В данный момент, к примеру, у вас нет конкретных ожиданий насчет содержания следующего параграфа. Вы наверняка поразитесь, перейди мы внезапно на турецкий язык, а все остальное, что мы можем написать и при этом вас не шокировать, находится в широчайшем диапазоне.

В долине правдоподобности события развиваются по сценарию, аналогичному сценарию выселения Джонсов: в ретроспективе они выглядят естественными, хотя до сегодняшнего дня не ожидались, и мы никак не могли предсказать выселение. Так происходит, потому что процесс понимания реальности – это взгляд в прошлое. Эпизод, который мы не предвидели наверняка (выселение Джонсов), запускает в памяти поиск возможных причин (сложная обстановка на рынке вакансий, несговорчивый управляющий). Поиск останавливается, когда в памяти находится хороший сценарий. Дайте нам противоположный исход, и поиск выдаст равно неотразимые аргументы в его пользу (упорство Джессики Джонс, отзывчивый управляющий).

Как показывает данный пример, многие события в реальной жизни в буквальном смысле кажутся самоочевидными. Возможно, вы заметили, что управляющий домом в двух версиях истории с выселением как бы не один и тот же человек: первый был черствым, а второй покладист. Однако для вас единственным ключом к разгадке характера управляющего было его поведение. С учетом того, что мы о нем знаем сейчас, его поступок кажется логичным. Факт наступления события сам подсказал вам его причину.

Когда вы объясняете неожиданные, однако правдоподобные события таким образом, предопределение, которое в конечном счете свершилось, всегда приобретает смысл. Это мы и подразумеваем под пониманием сюжета; оно-то и заставляет реальность казаться предсказуемой – задним числом. И вследствие того, что событие, когда оно происходит, объясняет само себя, мы становимся жертвой иллюзии и верим – его можно было предугадать.

В более широком смысле ощущение того, что мы понимаем этот мир, зависит от нашей необычайной способности конструировать сюжеты, объясняющие наблюдаемые события. Поиск причин почти всегда успешен, потому что причины могут быть извлечены из неиссякаемого источника фактов и представлений о мире. Например всякий, кто слушает вечерние новости, знает, что значительные колебания курсов на фондовой бирже редко остаются необъясненными. Одна и та же лента новостей может «объяснить» как падение фондового индекса (пессимистичные инвесторы переживают!), так и его рост (оптимистичные инвесторы надеются на лучшее!).

Когда поиск очевидной причины заканчивается неудачей, наша первая спасительная мысль – соорудить объяснение путем заполнения пробелов в нашей модели мира. Так мы и подразумеваем факт, нам ранее неизвестный (допустим, управляющий – необыкновенно добрый человек). И только когда наша модель мира не может быть откорректирована, чтобы сгенерировать нужный нам результат, мы объявляем этот результат неожиданным и начинаем искать более тщательно выстроенную версию произошедшего. Подлинная неожиданность случившегося имеет место, лишь когда обычной ретроспективы не хватает.

Непрерывный поиск причин – вот как мы «понимаем» мир. Мы понимаем жизнь как поток событий – словно идем по долине правдоподобности и все время оглядываемся назад. И это ощущение в корне каузально: новые события, едва свершившись, исключают альтернативные варианты, и этот сценарий практически не оставляет места неопределенности. Как известно из классических исследований феномена, получившего название «Я так и знал!»¹⁵¹¹⁵², даже когда субъективная неопределенность какое-то время существует, воспоминания о ней почти полностью стираются, едва эта неопределенность заканчивается.

Взгляд изнутри и взгляд со стороны