Шумел Камыш (СИ)

Как я не старалась, слёзы всё равно потекли по моим щекам.

– Я не знаю… – зашептала я.

– Вот то-то и оно. Со стороны-то смотреть всегда проще, дочка. Но ты только подумай, я безработная, Славушка – сам ещё ребёнок. Не выученный, не служивый. У него вся жизнь впереди. Да и у Насти тоже.

– И как же сложилась её жизнь? – хлюпнула я носом. – Выходит, она вас не послушала и родила.

– Не послушала. Подружка моя сельская рассказал в мой последний приезд, что с животом она ходит…

– Анна Борисовна, а Слава… он знает об этом? Ну, что где-то существует его ребёнок? – не могла не спросить я.

– Нет. – Затем пристально на меня посмотрела и твёрдо добавила: – И не узнает!

– Но почему?! – взвинтилась я.

– Есть тайны, которые лучше никогда не открывать. Не простит Славушка меня… Никогда не простит за это. Дюже любил он эту девку бедовую. Вот буду умирать и перед смертью покаюсь, – и тихо заплакала.

– Анна Борисовна, расскажите ему, – я пересела к ней рядом и обняла за плечи. – Даже, если не ради сына, то ради внуков. Ведь они – родные друг другу. Хоть и только по отцу. А давайте сделаем это вместе? Я вас поддержу. Слава поймёт – я уверена! – загорелась я этой идеей.

– Боюсь, дочка, что он слишком упрям и горяч. Уж я-то знаю… А ведь я всю жизнь прожила: всё ему, всё для него одного. – Женщина подняла на меня воспалённые глаза и с мольбой обратилась: – Ты не отталкивай моего мальчика. Я вижу, любит он тебя. – Я не смогла сдержать слабой улыбки.

Нет, всё же материнскую любовь не понять… Она такая разная.

Жалостливая, и вдруг чрезмерно строгая.

Всепоглощающая, жертвенная, но вместе с тем избыточная … и эгоистичная.

Горячая. Душная. А порой холодная, как лёд.

Именно такой казалось мама, когда взывала к моей совести:

– Что люди скажут? Я тебя вот этими руками вырастила! Всю жизнь на тебя положила! И куда ты пойдёшь работать без опыта? Поломойкой или бухгалтером за копейки? Посмотри на себя, тебе уже тридцать! С двумя детьми! Да кому ты будешь нужна?

А мне хотелось упасть ей в ноги. Обнять мамины колени. Прижаться. И плакать, крича о помощи. Умоляя спасти от этого человека. От его издевательств. Унижений. От боли… что было уже невыносимо терпеть.

Прими…

Спрячь…

Не отдавай…

Она не хотела выносить сор из избы. Стыдно. Грязно. Как же это? Мужчина в семье. Отец детей. И насильник.

Нам было больше некуда идти. Единственное прибежище – последняя надежда, что в одно мгновение рассыпалась невидимым прахом.

Так я осталась одна. Одна на всём белом свете со своими котятами.

Осиротела…

И до сих пор не смогла простить маму. Что не защитила тогда. Не постояла за меня. Бросила. Отвергла. Предала.

В тот день я, беззащитная, уязвимая, дрожащая от чувства вины и страха будущего, вернулась к мужу…

А ведь я…

Я бы от него… по тонкому льду… босиком… без оглядки.

Глава 30

Последующие две недели промчались, как один день.

Стоило Маше узнать о намечающейся у нас с полковником свадьбе, как она тут же, не откладывая в долгий ящик, приступила к её организации. Подключила Асю, связалась со Златой, а та в свою очередь с Катейкой и Лерой. От меня все идеи и приготовления держались в строжайшем секрете, и сколько я не пыталась разузнать у девчонок какие-либо подробности – всё без толку. «Это сюрприз» – твердили они в один голос. – «Ваш праздник будет идеальным, и тебе разрешается только наслаждаться этим днём» – повторяли, согласовывая у меня то основные цвета торжества, то список гостей.

Каждая из них превосходно знала своё дело, поэтому я не беспокоилась за результат. Скорее… предвкушала. К тому же с моими активистками сотрудничал Слава, и я, признаться, питала надежду, что смогу разведать у него хоть какие-то детали. Вытянуть хитростью… и лаской.

До церемонии оставалось два месяца, а у меня в руках уже красовались пригласительные открытки, выполненные на крафт-картоне с изображением ловца снов и изящного цветка белой каллы, нарисованных вручную акварелью.

– Кирилл, вот здесь пригласительные, – протянула я другу небольшой красный пакет. – Как приедете к бабушке, позвони. Я расскажу, кому их завести.

– Они все в курсе, что я приеду? – поинтересовался он, подхватывая ручки пакета и заглядывая внутрь.

– Как долетите, я всех обзвоню, – пообещала я, зевнув в ладонь.

– Хорошо, – понятливо кивнул Кирилл, раскрывая входную дверь. Ощутив утреннюю прохладу, я поёжилась. – Ну, что? Погнали? – спросил у мальчишек.

– Да! Пока, мамочка! – воскликнули они и, подхватив свои рюкзачки, вприпрыжку выбежали из дома.

Весь день провозившись с планом бюджета очередной свадебной церемонии, я даже не заметила, как наступил вечер. А едва успела приготовить ужин и в ожидании Славы уткнуться в планшет, как от Кирилла пришло сообщение о посадке самолёта.

Поспешив воспользоваться отсутствием полковника, я решила первым делом набрать подругу Лену: заварила себе крепкий кофе и с улыбкой разместилась в гостиной на диване, уже предчувствуя тёплую женскую болтовню, которой мне так давно не хватало.

Гудок… второй…

– Да неужели?! – раздался весёлый голос.

Я засмеялась:

– Привет, Леночка!