Шумерская погремушка

Раздался грохот, как от близкого удара грома, и тут же наступила тишина.

Розалия Степановна, помня инцидент в клинике, успела вовремя зажать ладонями уши.

Лена изумленно оглядывалась по сторонам и что-то несвязно бормотала. Ксения стояла с широко открытым ртом и выпученными глазами. Седовласый уронил арбалет и замер посреди комнаты с глупым и удивленным лицом.

Розалия Степановна опомнилась первой, наклонилась и подняла арбалет – пока это не сделал седой бандит. Опасливо держа оружие двумя пальцами, она протянула его Ксении:

– Возьми, деточка, наверное, ты с этим умеешь обращаться! А я никогда не держала это в руках.

– Что? – переспросила Ксения. – Я ничего не слышу! Оглохла!

Тем не менее она уверенно взяла арбалет и направила его на седовласого:

– Стоять! Руки за голову!

Тот, однако, не подчинился. Он с недоумением взглянул на оружие и произнес какую-то непонятную, бессмысленную фразу.

– Кажется, он говорит на шумеро-аккадском языке! – подал голос Степан, умудрившийся выплюнуть кляп.

– Что – серьезно? – Ксения усиленно трясла головой и знаками предлагала то же самое сделать Елене.

– Похоже на то. И он спрашивает, что за странная вещь у вас в руке.

Тут седовласый принял горделивую позу и снова разразился длинной непонятной тирадой.

– Что это он говорит? – Розалия Степановна опасливо покосилась на седовласого.

– Ну, я не очень понимаю этот язык… тем более это какой-то незнакомый диалект… но вроде бы он говорит, что он – верховный жрец бога Энлиля и что настало время великого богослужения. Ему нужно срочно найти Зиккурат.

– Ну, это ради бога, – заявила Розалия Степановна. – Только не в моем доме.

– Понятия не имею, кто такой Энлиль, – поддакнула Ксения, – но если ему так больше нравится, пускай поищет. По крайней мере, он не проявляет агрессии.

– И ему обеспечено постоянное занятие на долгие годы. Зиккурат в нашем городе он может искать всю оставшуюся жизнь, – резюмировал Степан.

Седовласый оглядел присутствующих, осенил их каким-то величественным жестом и, высоко подняв голову, неторопливыми, торжественными шагами покинул гостиную.

– Мама, я ничего не слышу! – Елена схватилась за голову. – Что со мной, мама?

– Это пройдет, – Розалия Степановна обняла дочь и увела в спальню, – поспишь и утром будешь как новенькая.

Она вернулась, неся ворох одежды, в то время как Ксения с трудом распаковывала Степана.

– Дорогая, вот выберите, что вам подойдет из Лениного, – предложила Розалия.

– Как Лена?

– Хоть про Артема своего забыла, и то хорошо…

Ночевать они не остались, Степан сказал, что ему завтра на работу, и у Ксении было множество дел.