Шура. Париж 1924 – 1926

Шура рассмеялась. Она знала, к чему может привести это приглашение, как знала и то, что его можно было расценивать и как предложение дружеской беседы. Успокоив себя этой мыслью, она распахнула дверь:

– Если ты хочешь пропустить цыганские танцы, то милости прошу.

Вскоре они удобно устроились на диване, взяв бокалы вина. Из граммофона доносилась «Тоска» Пуччини. Падал снег, и где-то за окном один за другим гасли вечерние огни Парижа. Шура с Борисом говорили обо всем на свете, и она, не удержавшись, сказала:

– Я очень ценю нашу дружбу, Боря.

Борис протянул руку и погладил ее волосы.

– Я тоже, дорогая. – Замерев в нерешительности, он добавил: – Разве мы не можем сделать небольшой шаг вперед?

Шура ощутила, что ее сердце забилось быстрее. «Вот он, момент, которого ты так ждала», – сказал ей внутренний голос. Она легонько поцеловала ладонь Бориса и посмотрела в его полные надежды глаза. Взяв его за руку, она сказала:

– Боря, дорогой, не лучше ли положиться на время?

– Зачем? Чтобы узнать друг друга? Но разве мы не знакомы с детства, Шура?

– Да. Мы друзья, соседи.

– Разве дружба не важна для хороших отношений?

– Разумеется, очень важна. Однако дружба не залог хороших отношений.

– Ты сомневаешься в нас?

– Не в нас. Во времени.

– Во времени?

– Да, в его длительности.

– Ну да… во всем виновата длительность времени. Шура, ты не могла бы изъясняться конкретнее?

– Я говорю о времени, которое не зависит от нас и наших планов. – Борис молчал, ожидая продолжения. – Наша жизнь еще слишком неопределенна. Мы замучаем друг друга, пока будем приводить ее в порядок.

– Замучаем? Почему? Разве мы не будем друг друга поддерживать?

Теперь Шура начала понимать, почему сомневалась в своих чувствах к Борису: ведь если они решат идти по жизни рука об руку, то она быстро окажется в роли ведомой и уставшей.

– Конечно, любовь требует поддержки. Я уверена, что у нас обоих наилучшие намерения. Но поверь мне, дорогой Боря, так не бывает.

– Ты говоришь так, будто что-то знаешь.

Шура пропустила это замечание мимо ушей.

– А что ты думаешь о будущем? Так и будешь преподавать теннис? А я? Так и буду моделью?

Молодой человек непринужденно скривил губу.

– Почему бы и нет? Разве тебе не нравится твоя работа? Я думал, что ты счастлива.

– Счастлива. Пока что. Здесь и сейчас.

– Что ж, кажется, мне тебя не понять.

Шура не могла не посмеяться над его искренней наивностью.

– Что в этом смешного? – спросил Борис.

– Это не смешно, это мило. Ты так мил, дорогой Борис. Для тебя жизнь – веселье, а я так не могу.

– Но разве может быть иначе?

– Ты прав, – немного подумав, ответила Шура. – Вернее, твоя правда тебе подходит. Но моя правда иная. Да, я сейчас счастлива, но я не планирую всю жизнь проработать моделью. К тому же женщина не может заниматься этим всю жизнь. Либо она уходит из модельного дела, либо оно – от нее.

– Это применимо и к теннису.

– Не совсем. В теннис можно играть чуть дольше.

Оба рассмеялись.

– Послушай, Боря, – сказала Шура, – сейчас нам весело вместе, но, если мы станем любовниками, такие вещи будут вызывать у нас не радость, а головную боль. Мы начнем расстраивать друг друга. Я отношусь к жизни серьезно, ты – с юмором, я хочу планировать будущее, ты – живешь по наитию. Наши отношения со временем утратят свою прелесть. Потом настанут обиды, и мы потеряем и нашу дружбу. Я не хочу ее терять.

– И я. Но, если ты дашь мне шанс, я верю, что мы справимся.

Говоря обо всем этом, Шура все больше убеждалась в том, что ее отношения с Борей обречены на неудачу. Нечто похожее уже случилось в союзе с Аленом: тогда она тоже поняла, что их союз не принесет ей счастья. Сейчас ситуация повторялась. Чем дольше она говорила с Борисом, тем больше понимала причины своего нежелания связывать с ним свою жизнь. Неправильным было бы портить дружбу любовью.

Борис же, полагая, что она размышляет, дать ли ему шанс, с надеждой произнес:

– Пожалуйста, не отвергай меня, Шурочка. Может быть, все сложится не так плохо, как ты думаешь.

– Я не живу ожиданием плохого. Но я хочу быть готовой к трудностям.

– Разве мы не можем справиться с ними вместе?

– У нас с тобой разные мечты, ожидания. Один из нас либо откажется от своих мечтаний, либо сломает мечты другого.

Борис выглядел разочарованным.

– Ты непреклонна, – сказал он. – И говоришь так, словно в скором будущем планируешь какие-то радикальные изменения.

– Нет, – ответила она. – Я не планирую ничего подобного. Но я хочу быть свободной, да так, чтобы не менять свою жизнь ради кого-то.

– Отчего же ты не хочешь дать шанс нашим отношениям?

Шура вздохнула.

– Потому что, дорогой Боря, я думаю, что вскоре уеду из Парижа.

– Куда?

– Пока не знаю. Но я чувствую, что однажды, очень скоро, уеду из этой страны и вновь увижу море.

– Ты подумываешь над тем, чтобы вернуться в Стамбул?

– Нет, – помотала головой Шура. – Стамбул остался в прошлом.

– В прошлом?

– Это значит, что этот город утратил для меня смысл, Боря. Возвращение туда не вернет его мне. Он остался позади, так же как Кисловодск и крымское побережье.

– Куда бы ты хотела отправиться дальше?