Шура. Париж 1924 – 1926

Гертруда Стайн сидела перед зеркалом в своей спальне и, держа в руках книгу, наблюдала за своей драгоценной Алисой Бабетт Токлас, выпрямлявшей ей волосы щипцами. Новое увлечение Алисы забавляло ее, и Гертруде нравились прически, которые та создавала. Короткие волосы Гертруды, подчеркивавшие овал лица, только выделяли ее твердый мужской характер. В своей просторной длинной одежде она выглядела как строгая монахиня. Мисс Стайн чувствовала себя лучше, чем когда-либо.

Гленуэй Уэскотт и Монро Уэллер, полуобнаженные, походили на скульптуры греческих божеств. Молодой фотограф Джордж Платт Лайнс наблюдал за ними в объектив фотоаппарата, оценивая созданную в студии светотень, подчеркивавшую тела его моделей. Он давно хотел вдохнуть жизнь в древнегреческое искусство, повторив его на своих снимках.

Борис паковал чемоданы. Путешествие, о котором мечтали они с Шурой, вот-вот состоится. Уже через четыре дня он сядет на пароход и отправится в Америку. Он пока не говорил об этом Шуре. Вернее, не решался, догадываясь, что та вновь откажет ему. Но он все равно будет ждать ее там, на другом конце света. Он не нарушит данное ей обещание.

Люсия Давидова разложила по конвертам письма, адресованные Джорджу Баланчину и Игорю Стравинскому. Она поклялась больше не называться женой Каппы. Их разрыв длился уже слишком долго. Быть может, все уже кончено. Однако Люсия никогда не строила из себя бедную брошенную женщину и прилагала все усилия к тому, чтобы выглядеть безразличной. Она хотела прожить эту жизнь без скорби и страданий. Она воспользуется своим острым умом и своими связями, чтобы создать собственный бизнес. Карп так легко от нее не отделается. У расставания с Люсией была своя цена.

Таня сидела дома, в Ницце, удобно устроившись в кресле и пытаясь закончить шелковую вышивку. Она думала о том, что скоро к ней приедет Катя. Интересно, долго еще осталось ждать? Женщина надеялась, что успеет подготовиться. Они выделят дочери уголок, наведут дома порядок. Разъехаться с Владимиром и Маргаритой они не могли – все расходы по-прежнему были общими. Но для Кати… возможно, они отгородят ей занавеской небольшое пространство. А возможно… придумают еще что-нибудь.

Мысли беспокойно метались в ее голове, пока игла в руке выполняла механические движения. Игла прокалывала ткань, и нить заполняла образовавшееся отверстие, но что заполняло пустоту в ее душе? Внезапно острая боль пронзила ее висок. Она отбросила вышивку и схватилась за больное место. В глазах помутнело. Очертания комнаты стали расплываться. Наверное, она утомилась. Татьяна попыталась подняться, но боль только усилилась. Женщина закричала. Никогда ей еще не было настолько больно. Она не могла ни думать, ни рассуждать, ни подняться с места. Она не знала, жива она или уже мертва. Слабым голосом Таня позвала мужа.

– Коля… Коля… помоги…

Ее тело погрузилось в холодную пустоту.

Николай отвез своих клиентов, возвращавшихся с приема в отеле «Негреско», в их роскошные дома в Симье. Шел проливной дождь. Николай вел машину очень осторожно, пытаясь разглядеть в небе хоть малейший просвет, однако тучи плотно нависали над Ниццей, словно сковывая ее. Вряд ли сегодня у него будут еще клиенты. Доехав до стоянки, он выключил мотор и, выйдя из автомобиля, достал сигарету. Глубоко затянувшись, он посмотрел наверх и попытался вспомнить кисловодские дожди. Как же много времени прошло… Воспоминания сливались одно с другим, как дождевые капли, попавшие на лобовое стекло.

Он подумал о дочери. Когда она приедет, они, наверное, ее и не узнают. Да и она сама приедет к незнакомцам, называющим себя ее родителями. Они оставили ее совсем маленькой. Кто знает, сколько лет будет Кате, когда они увидятся вновь? Внезапно Николай вздрогнул. Как же больно было осознавать то, что они теперь совсем чужие. Интересно, изменится ли это, когда они начнут жить все вместе? Кто знает… Может быть, приезд дочери сделает их всех глубоко несчастными. В голове его роились вопросы без ответов… Вопросы причиняли боль. У него под глазом застыла одинокая слеза.

Владимир и Маргарита впервые за долгое время наслаждались обществом друг друга. Владимир сделал жене приятный сюрприз: накопив денег, он повел ее на романтическую прогулку, а теперь они сидели в баре небольшого скромного отеля и пили вино. Позабылись ссоры и недомолвки, вернулись их прежние чувства. Муж и жена держались за руки и с любовью смотрели друг на друга.

Екатерина Николаевна писала письма своим детям. Она знала только адрес Тины, а потому собиралась отправить все ей. Но женщина никак не решалась запечатать их, а все читала и читала, стараясь запомнить все, что вывела на бумаге.