Шуруп

– Вот такое вот кино, граждане эксперты, – сказал командующий, разворачиваясь вместе с креслом снова к столу. – Что скажете?

– Интересное кино, – серьезно произнес Терентьев. – Очень интересное. Но куда интереснее окажутся его последствия. По крайней мере, я так думаю.

– Почему? – живо поинтересовался штатский, а вице-адмирал охотно уступил инициативу ему.

– База что-то хочет донести до нас. Что-то нам сказать, сообщить, – объяснил Терентьев.

– А из чего это, собственно, следует? – не унимался штатский.

– Не знаю пока. Чувствую.

– Понятно, – штатский улыбнулся чуть кривовато и чуть снисходительно. – От души завидую вашему несравненному чутью, коллега!

Терентьев приложил правую руку к сердцу и не без театральности поклонился – как был, сидя.

Штатский больше ничего не спрашивал, и командующий с неудовольствием вынужден был снова обратиться к экспертам.

– Так что? Капитан, объясни мне – что все это значит? Что это вообще было?

– Я уже сказал, – пожал плечами Терентьев. – База пытается с нами коммуницировать. А поскольку мы и создатели этой базы – существа бесконечно далекие, понять друг друга нам будет очень и очень нелегко. Тут скорее ценен сам факт – в этот раз база не стала ронять на моего стажера метеорит. Она выдала некую информацию, которую нам следует изучить, обдумать и интерпретировать. А потом попробовать ответить, по возможности – адекватно.

Штатский во время этой краткой речи несколько оживился; кроме того, снисхождение с его лица ближе к последним словам Терентьева бесследно улетучилось – теперь он определенно поглядывал на мастера с уважением.

– Василь Семеныч, он прав, – сказал штатский горячо. – Однозначно это попытка донести до нас некую мысль, некий логический конструкт. Вывод, в общем-то, нехитрый, но я, честно говоря, не ожидал такой прозорливости от человека в погонах. Уж простите за прямоту и откровенность, капитан.

– И как вы предлагаете интерпретировать объемное изображение, которое мы все имели счастье только что наблюдать? – поинтересовался вице-адмирал.

– Для этого надо изучать запись, – ученый развел руками. – Пофрактально, побитно. Учесть все цифры – от видимой высоты фигуры до длины волны свечения. В принципе, Василь Семеныч, есть только один универсальный язык для любых разумных существ нашей Вселенной – математика. Поэтому измерять и выявлять надо будет все, вплоть до роста, веса и даты рождения этого молодого человека.

Штатский кивнул на Виталия.

– Да бросьте, – скептически возразил командующий. – База спроецировала его внешность просто потому, что откапывал разведчика он, а не кто-либо еще.

– Кто знает, потому или не потому… – протянул штатский многозначительно.

– Поддерживаю, – внезапно присоединился к нему Терентьев. – Я вообще полагаю, что теперь мой стажер… как бы это поточнее сформулировать… отмечен базой, что ли. И что первый кандидат в контактеры – он и никто другой. Возможно, именно это база и хотела до нас донести, когда показала его изображение. Мол, коснулся находки, моей малой части, и выжил – значит, и со мной сумеешь поладить. А насчет остальных база ничего нам не сообщила.

Виталий поневоле напрягся. Выводы мастера показались ему чересчур уж смелыми, но тем не менее некая неявная логика в них все-таки улавливалась.

Он принялся было формулировать убедительное возражение, но быстро запутался и бросил.

– Как же с вами, с гражданскими, трудно, – проворчал вице-адмирал. – Полчаса уже совещаемся, а я как ничего не понимал, так ничего и не понимаю. Что делать-то, а? Господа эксперты, мне нужны четкие указания! Мне надо командовать выездом, который, между прочим, уже четыре с лишним часа в режиме че-эс. У меня потери личного состава! Про технику я после этого молчу. А вы меня тут байками кормите?

– Не суетись, Василь Семеныч, – штатский недовольно поморщился. – Я тебя сразу предупредил, что раньше утра ничего путного мы тебе не скажем. Да и скажем ли утром – тоже не факт. Работать надо, смотреть, сопоставлять.

– Так работай, Евгеньич, демон тебя заешь! Что там с материей этой откопанной? Доставили ее наконец-то?

– Пора бы уже. Сейчас спрошу.

Ученый вынул планшет и некоторое время с кем-то переговаривался на незнакомом Виталию языке – кажется, на итальянском.

– Мои как раз готовятся приступить, – сообщил он, прервав связь. – Пойду я, пожалуй.

– Когда доложишься?

– Давай в девять утра?

– Добро. В девять.

Штатский встал, поручкался с командующим, Терентьеву величаво кивнул, остальным отсалютовал ладонью – корявенько, штатский же. И ушел.

– Ну а ты можешь что-либо сообщить сверх того, что уже? А? – обратился вице-адмирал к Терентьеву.

– Вряд ли, господин адмирал, – ответил тот. – В нашем случае научники ответят точнее и полнее. Кстати, я с вашего разрешения поприсутствовал бы на утреннем докладе.

– Куда ж вас денешь, экспертов, – командующий прочно вошел в ворчливую фазу. – Друг на друга киваете, завтраками кормите…

И внезапно сменил тему:

– Вас где поселили?

– Формально в «Гамме», господин адмирал, но с ней, сами понимаете…