Шут

– О, перестань, – горячо выпалила она. – Я всего лишь констатирую факты.

– Ты могла прийти к нам, – сказал Алекс в обычной мягкой манере.

Это стало последней каплей. Все свое отвращение она направила на дядю.

– И когда бы я это сделала? В перерыве между тем, как ты массово травил собственный народ?

– Тэмпест, – рявкнул Дима.

– Нет! – Она вскинула палец и еще пристальнее посмотрела на Алекса. – Ты заботился обо мне, когда я болела, и именно в тебе я видела больше от отца, чем в ком-либо другом. – Ее грудь болезненно сжалась. – Я всегда надеялась, что ты мой настоящий папа, но теперь я молюсь всем святым, чтобы это оказалось неправдой. Мне невыносима мысль о том, что я одной крови с тем, кто убивает невинных, даже маленьких детей.

– Достаточно, – вмешался Мадрид.

– Нет, и близко недостаточно.

Вся боль, беспокойство и замешательство полились рекой, и Тэмпест не могла удержать их в себе. Она с презрением оглядела четверых мужчин.

– Вы четверо управляете Гончими. Уверена, что вы знаете об отравляющей Мимикии. Я видела, какого опустошения это стоило нашему королевству. Как вы могли на такое пойти? Мы должны быть защитниками, а не палачами!

– Мне пришлось, – сказал Алекс. Его глаза были печальны и полны стыда. – Сначала я не в полной мере понимал, о чем меня просят, но я солгу, если скажу, что и сейчас все еще пребываю в таком же неведении. Я признаю, что отвечаю за переработку Мимикии, которую отправляют в деревни. Я виноват во всем.

Хоть она и знала, что это так, но услышать – другое дело. Все это время люди по обе стороны конфликта лгали напропалую: Пайр, король Дестин и Гончие. Никому нельзя доверять, даже дядюшкам. Что-то в Тэмпест порвалось, красная пелена застлала глаза.

Закричав, она бросилась к Алексу, намереваясь атаковать его прямо на месте. Дима обхватил ее за талию, поднял над полом и скомандовал:

– Успокойся.

– Не буду! – закричала она. – Он убийца. Вы все убийцы. Меня от вас тошнит.

Максим приблизился. Шаги слишком тихие для такого крупного мужчины. Он поднял руки.

– Тебе нужно успокоиться, девочка.

– Вы такие же мерзкие, как король!

– Нет. – Лоб Максима прорезала гневная складка. – Как только ты успокоишься, ты все поймешь. Король обладает большим влиянием и властью, и не следует вкладывать столько в руки одного человека. Уверен, ты это знаешь. Перед лицом его приказов мы не можем сделать ничего, кроме как подчиниться. Такова жизнь служителя короны.

– Тогда вы ничем не лучше его! Вы могли бы сделать хоть что-то, даже если бы это означало потерять жизнь. Вы могли что-нибудь сделать.

– И куда бы это нас привело? – вмешался Мадрид, сохранив самообладание. – Король просто заменил бы нас пешками, неуклонно выполняющими его приказы, и что потом? Не осталось бы никого, готового противостоять ему.

Выступите против него. Слова застучали у нее в голове, и она обмякла в руках Димы.

– Так этим вы занимаетесь, выступаете против него? Потому что мне кажется, что ваши слова ужасно похожи на оправдание геноцида.

Максим вздохнул, и его плечи поникли.

– Иногда, Тэмпест, во имя высшего блага у тебя нет иного выбора. Ты должен совершать ужасные поступки.

Нет, она в это не верит.

– Но дети…

– Подумай, сколько еще тысяч детей нам предстоит защитить! – сказал Максим, обхватив лицо Тэмпест, как будто прикосновение к ее щекам заставит девушку принять его точку зрения. – Ты не знаешь, что поставлено на карту.

Тэмпест закусила губу. Она не соглашалась с ним, и Максим ясно видел это на ее лице. Дядя ослабил хватку, печально улыбнувшись, и погладил ее по щеке.

– Я знаю, что ты не согласна. На самом деле это вполне в твоем стиле: не принимать тот факт, что ради добра нужно творить зло. То, что твои намерения честны, не обеляет твоих злодеяний. Но иногда… иногда действительно приходится делать все необходимое для защиты малышей.

Желание бороться оставило девушку, и она опустила голову от желания расплакаться.

– Отпусти меня, Дима.

Дядя отпустил Тэмпест, и она рухнула на пустую винную бочку, лежащую на полу рядом с маленьким окошком. Девушка уставилась на свои сапоги, а затем на город. Взгляд остановился на замке вдали. Именно такие оправдания и бездействие разрывали королевство на части.

– Малышам нужна защита короля, – прошептала она хриплым голосом. – И я планирую взять на себя ответственность за них.

– Думаешь, что сможешь изменить его? – Дима усмехнулся.

Тэмпест невесело рассмеялась.

– Нет.

Она отвернулась от окна и оглядела каждого.

Сначала Алекс, который выглядел слишком пристыженным. Несмотря на гнев, в ней взыграло искушение утешить его, но она была достаточно разумна, чтобы не делать этого. Он заслужил погрузиться во все то, что натворил. Дальше Дима, по лицу которого, как обычно, почти ничего нельзя прочитать, но Тэмпест знала его достаточно хорошо, чтобы распознать легкое напряжение челюсти, означавшее, что еще чуть-чуть – и он потеряет самообладание. Затем Максим, чьи глаза умоляли ее поверить во все сказанное и довериться им.

– Король угрожал вам? – прямо спросила она.

– Что именно тебя интересует? – осторожно спросил Дима.