– Но откуда мне знать, какой дорогой он поедет? – слабо сопротивлялся молодой человек; стечение страшных обстоятельств уже захватило его и тащило навстречу смертельной опасности, неотвратимое и фатальное, как наводнение или извержение вулкана.
– Здесь одна дорога – через лес! И кончим глупый разговорю Отправляйся сейчас же! – деловито сказала Генриетта, и Анри ничего не оставалось, как подчиниться.
На миг он задержался и посмотрел ей в глаза:
– Вам не страшно?
– Что ты имеешь в виду? – удивилась госпожа де Жанлис.
– Неужели вы не боитесь за себя?
– Зачем ты ходишь вокруг да около, сразу бы спросил, почему я не жалею тебя!
– Ну, как я осмелюсь на такие расспросы! Я хочу понять, не боитесь ли вы вручать свою судьбу в такие руки, как руки вашего недостойного слуги? На это должны быть особые обстоятельства или невероятная смелость.
– Да, дорогой Анри, ты снова прав! Если тебя убьет эта жирная мерзость в человеческом обличье, мне ничего не останется, как принять яд. Так что смелость тут ни при чем. Ты – моя последняя надежда.
– Я польщен до глубины души! – ответил молодой человек, делая поклон. – Благодарю вас.
– Довольно этикета. Торопись! И постарайся, чтобы тебя никто не видел.
Анри направился к двери, держа в руках сверток, из которого гордо и правдиво торчала шпага, и вдруг остановился на пороге, обернулся.
– Чего тебе еще? – нетерпеливо промолвила Генриетта.
– Я хотел бы узнать, не желаете ли вы со мной проститься? – тихо произнес юноша.
– Прощай. А теперь ступай, ступай!
– Госпожа, неужели у вас не найдется ласкового слова для того, кто идет отдавать за вас жизнь?
– Жизнь слуги мало стоит, – бросила баронесса.
– Тогда, – Анри изменился в лице и со стуком швырнул в сторону сверток. – Я не собираюсь умирать из-за чьей-то глупой прихоти. Защищайтесь сами.
И дверь за ним хлопнула, как пощечина.
– Жерар! – воскликнула баронесса, призывая своего лакея. – Жерар, верни его сейчас же!
Заглянувший было в комнату слуга, быстро скрылся, а через считанные мгновения вернулся вместе с беглецом.
– Спасибо, Жерар, можешь идти, – сказала Генриетта и, выбираясь из постели, сказала Анри. – Не надо убегать и злиться. Ты пойми, что я настолько убита горем, что сама себе не отдаю отчета в собственных словах. Да, я была несносна и ужасно груба с тобой. Прости же! Пусть наша дружба не заканчивается столь нелепо. Ты бескорыстен, добр и преследуешь благородную цель. Бог будет тебя хранить, вот увидишь! Я свято верю в то, что ты уничтожишь этого человека.
– И сяду за решетку, – угрюмо промолвил юноша.
– Не говори глупостей! Никто не узнает, что это сделал ты.
– Почему-то я не разделяю вашей уверенности.
– Конечно, если ты станешь болтать о своих подвигах, – Генриетта развела руками. – Я тебе ничем не смогу помочь. Впрочем, – она засмеялась. – Тебе никто не поверит, даже если ты вдруг признаешься, что убил заядлого дуэлянта! Есть железное доказательство твоего вранья – замок Лонгвиль, из которого, это знают все – нет выхода.
– Хорошо, госпожа баронесса, – горько усмехнулся Анри. – Вы почти убедили меня в безнаказанности моих намерений. Теперь остается лишь убить кое-кого, и вы обретете свободу. Надеюсь, и я тоже?
– Иди, я очень волнуюсь за тебя!
Молодой человек вновь поклонился, заодно поднимая с пола брошенные вещи:
– Прощайте, баронесса. Если ваш жених меня проткнет, не слишком огорчайтесь, ведь господин герцог вскорости подыщет мне достойную замену, и вы не будете скучать.
– Как ты можешь так говорить! Я не переживу твоей смерти!
– Полно, милая госпожа! – усмехнулся Анри. – У каждого своя судьба. И если мне суждено умереть сегодня, так тому и быть.
– Было бы очень жаль! – прошептала Генриетта, когда юноша ушел. – Я к нему так привязалась…
Глава 28
Завтрак был плотен, продолжителен и оставлял приятные воспоминания. Герцог и до Лозен со слезами на глазах распрощались, граф галантно чмокнул пальчики госпожи де Жанлис и резво залез в седло с небольшой лестницы, любезно подставленной заботливым Жаном.