Шут и Осень

Медленно Эльжебета откупорила пузырёк и высыпала на ладонь пригоршню золотой пыли. Плавными движениями она начала наносить чудесный порошок на своё тело. Плечи, руки, грудь, живот – она вся была покрыта таинственным сиянием. Так необычно было видеть себя такой – сверкающей, яркой. Даже прежде казавшиеся тусклыми волосы вдруг загорелись осенним пожаром.

В сундуке она нашла красивую нижнюю юбку, которую шила ещё, будучи девушкой. Пять полупрозрачных полос светло-голубого и сиреневого цвета соединялись между собой мелкими стежками. Негоже было прятать такую красоту под ворохом одежды. Надев юбку, Эльжебета принялась любоваться собой в зеркало. Да, сегодня она соврёт себе, что красива. Сегодня она будет считать себя самой прекрасной женщиной королевства. Распустив волосы, она разгладила пальцами вьющиеся пряди. Перекинув вперёд, скрыла свою маленькую грудь. Старый серый плащ, накинутый сверху, укрыл от посторонних глаз её тело. В глубине души, туда, куда ещё не пробралось это опасное сумасшествие, билась мысль, что её могут узнать. Найдя подаренную леди Иванной маску, Эльжебета спрятала за ней лицо. И эта маска словно довершила странную магию, завладевшую пани. Она перестала быть графиней Нефележ. У неё не было жестокого старика-мужа, и никто не смел обидеть её или унизить. Она стала избранницей Осенью, загадочной и необычной. Превратившись в это порочное существо, она выпустила наружу ту женщину, которая проснулась в ней по приезду сюда. Она была грешна, и не боялась признаться себе в этом. Когда скрипела, закрываясь, деревянная дверь, сердце Эльжебеты наполнялось вовсе не страхом, а предвкушением. Когда набрасывала она на себя капюшон, ступая по пустынным коридором, нет, не боязно было ей, а жарко. Кровь бурлила, наполненная риском и опасностью. Сейчас она была просто женщиной. Не графиней, не женой, а любовницей опасного князя. Она спешила к нему на свидание, спешила оказаться в его власти, в его плену. А ещё она была Осенью, которую скоро похитит Чёрный Дрозд, чтобы забрать в своё лютое царство и больше никогда не отпускать.