Шут

Он не стал дожидаться окончания этого непонятного разговора, в котором Виртуоз почему-то не захотел перечить жене. Шут просто скинул туфли и быстро, точно ящерица, стал карабкаться по щербатой стене, спеша добраться до витого чугунного балкона, к решетке которого был прочно привязан канат. Этот трос, упругий и достаточно широкий, чтобы не соскальзывали пятки, закреплял лично отец Дейры, чьи руки умели разгибать подковы. Взобравшись на балкон, Шут сел на его край и, весело болтая ногами, окинул взглядом небольшую площадь. Народу уже собралось немало: люди успели привыкнуть, что каждый день в это время артисты начинают свое представление. Шут нашел глазами Далу и удивился тому, каким бледным было ее лицо, обрамленное растрепанными черными волосами. В груди у Шута что-то нехорошо екнуло, но тогда, в неполные девять лет он еще не научился прислушиваться к своей интуиции…

Шут весело махнул Дале рукой, сделав вид, что не понимает ее отчаянных предостерегающих жестов. А потом отвесил публике изящный поклон и шагнул на канат.

В тот же миг весь мир сузился до размеров тонкой линии, которая чуть прогибалась под босыми ногами, норовила уйти в сторону, обмануть. Но Шут был хитрей. Он умел предугадать, куда поведет канат, и в какой момент ветер становится опасным. Пальцы ног уверенно нащупывали грубые витки веревки, а душа в это время ликовала от радости.

Раскинув руки, он шел спокойно и не думал о конце пути. Просто наслаждался.

А потом вдруг непонятно откуда возник этот солнечный луч. Его не должно, не могло быть здесь в это время. Виртуоз специально выбирал улицу так, чтобы свет падал в спину канатоходцам. Но луч был. Он назойливо скакал и ранил глаза. Шут стиснул зубы, стараясь отрешиться от досадной помехи, но свет был слишком ярок. Не выдержав, Шут вскинул руку к лицу, пытаясь заслониться. И, конечно же, именно в этот момент порыв ветра ударил его…

Он всегда с удивлением вспоминал, как отчетливо осознал момент падения. Будто время стало медленней, растянувшись тугим канатом меж двух домов… Он почувствовал гулкий удар своего сердца, пока тело неумолимо, неостановимо кренилось вперед и вбок, теряя равновесие, теряя опору под ногами… Он почувствовал, как пальцы соскользнули с шершавых волокон троса…

И — ужас падения…

Лишь короткая вспышка.

Вечность, наполненная чувством необратимости.

Потом было лицо Далы, так близко, что он ощутил дымный запах ее волос…

Крики людей…

Чьи-то взволнованные слова: 'Пустите, я лекарь! .

Шуту казалось, он разучился дышать. Воздух не хотел проникать в его тело, которое становилось все легче и легче…

— Да разгони ты их, Нерт! И этого шкурника рябого найди мне хоть из-под земли. Я ему это зеркало в глотку сам заколочу! — Шут узнал голос Виртуоза, а потом увидел и его самого. Хозяин осторожно поднял Шута на руки и понес куда-то, удаляясь от людского гомона. — Мальчик мой… Ох, Отец небесный… Как же так…

Шут хрипло вдохнул и понял, что остался жив. Рядом шел лекарь и бубнил, дескать, повезло вашему сыну… видать в рубашке родился… всего-то пару ребрышек поломал… пустяк…

Шут во все глаза смотрел на Виртуоза. И ничего не понимал. Виртуоз моргал часто-часто, будто не хотел, чтобы кто-то увидел пару крошечных сверкающих капель, зацепившихся за его ресницы.

— Мальчик мой…

Шут вдохнул еще чуть глубже. Боль медленно начала просачиваться в его сознание.

— Ларс… — говорить оказалось еще трудней, чем дышать, — я… не хотел… Прости…

— Да молчи ты, глупый!.. — Виртуоз заслонил ему губы широкой, как доска ладонью. — Шут мой… Это ты меня прости. Дала была права… Демоны клятые! Она всегда права, эта женщина!..

Шут сломанной куклой болтался в медвежьих объятиях Виртуоза. Ему было больно, но телесная боль не шла ни в какое сравнение со счастливым осознанием того, что он почему-то оказался дорог этому грубому, всегда недовольному человеку…

После ему часто снилось, что он падает. Шут просыпался среди ночи с колотящимся сердцем и долго сидел, обхватив себя руками за плечи, вглядывался в темноту фургона — в страх, поразивший его сердце. Они давно покинули тот город, но этот страх остался с ним, не отпускал… Не отпускал до тех пор, пока в следующем городке Шут не сделал то, за что Виртуоз его чуть не выдрал.

Он снова залез на канат.

Это был единственный способ преодолеть страх.

Шут выкроил момент, когда никто не смотрел ни на него, ни на веревочный трос и, наступив на боязнь грязными пятками, втоптал ее в тугие витки каната. Он прошел весь этот путь заново, каждым шагом доказывая себе, что он может. Может!

Едва спрыгнув обратно на землю, Шут тут же угодил в руки Виртуозу. Тот церемониться не стал: не обращая внимания на толпу вокруг, поволок Шута за фургоны и без лишних слов бросил на козлы одного из них.

— Снимай штаны, стервец!

— Не буду! — Шут испуганно вцепился в сиденье и брызнул на хозяина обиженным взглядом. — Это не честно! Ты сам меня учил так делать!

— Да ну? — Виртуоз недобро усмехнулся. — Давай-ка напомни.