Шведская сказка

А что Швеция? С какой радостью встретил Стединк и его друзья-сослуживцы весть о королевской революции в стране. Густав все-таки сдержал свое слово и вызвал Стединка в Стокгольм. Но обещанная и полученная должность камергера не могли удовлетворить честолюбивого барона. Это была придворная жизнь, в которую можно окунуться на время, но утомительная и не приносящая удовольствия настоящему солдату, коим себя считал Курт. Бесчисленные переезды королевского двора от одного замка к другому – Экульсунд, Грипсхольм, Ульриксдаль менялись один за другим. Вся жизнь протекала в бесчисленных переездах, не взирая на время года и погоду. И в дождь и в снег король срывался с места, а все должны были следовать за ним. Балы следовали за театральными представлениями, маскарады за пиршествами. Король хотел во всем следовать парижской моде. Разгоряченные танцами все высыпали вслед за королем на улицу и мчались дальше, к следующему замку, к следующим развлечениям. Такие скачки вызывали у Стединка лишь острые приступы инфлюэнцы, приковывавшие на недели к постели. Да и нахождение рядом с королем было утомительно и психологически и физически. Густава III обуревала ненасытная жажда деятельности, в его голове клубились идеи и замыслы, иллюзия и реальность смешивались в его планах, порой абсолютно сумасбродных. Какая либо система в подходе к делам, в том числе и военным, у короля отсутствовала напрочь. По крайней мере внешне. Но вскоре мир ожидали большие перемены…

А незадолго до этого, декабрьской темной ночью 1773 года, сотня американцев отправилась в бостонскую гавань. Они пробрались на три английских клипера и вышвырнули за борт 342 ящика с чаем. «Boston Tea Party» означало протест против владычества Англии в ее североамериканских колониях. Ах, какой соблазн для врагов владычицы морей, вот так, просто, без объявления войны, нанести удар в спину коварному Альбиону.

Людовик XVI морщился:

- Не пристало монарху поддерживать мятежников.

Его уговорили:

- Возможен компромисс, ваше величество! Займы, поставки оружия, добровольцы… Нельзя упускать такой момент. Англия наш традиционный враг.

Король не имел ни сил, ни воли. Он согласился.

В Париж прибыл представитель мятежников – Бенджамин Франклин. Согбенный и изможденный плохо видящий старик, в вечной меховой шапке, он источал обаяние и энергию, которые никак не вязались с его внешним видом. Кроме того, что он был выдающимся ученым , Франклин оказался и искусным дипломатом. Он убеждал своей простой и прямой манерой поведения, своей скромной одеждой и блестящим интеллектом. Он сумел пробудить во французах, (несмотря на ледяной прием короля), невообразимую тягу к борьбе за свободу и права человека в Америке. Самое странное, что в первую очередь, этим оказалась охвачена молодежь из самой верной и преданной королю Людовику аристократии.

Еще до того, как король, преодолев свою неприязнь к американцам, согласился выделить некоторые средства и позволил отправить в Америку 200 пушек и 25 тысяч ружей, Франклин уже имел значительное количество своих ярых приверженцев и получил массу частных пожертвований.

Среди первых был молодой маркиз Жильбер де Лафайет. Девятнадцатилетним мальчишкой он получил звание генерал-майора американских войск и уехал сражаться на стороне повстанцев.

- Он не имеет права этого делать! – Людовик XVI в гневе пытался запретить его отъезд, - человеку такого ранга не подобает помогать мятежникам, даже если они борются с ненавистной Англией.

- Но, ваше величество, - уговаривали короля, - когда маркизу было два года, его отец был буквально разорван английским пушечным ядром. Это личные мотивы.

Молодежь Франции, да и не только ее, была охвачена романтикой и жаждой славы, а может и примитивным желанием подраться. Маркиз де Лафайет стал первой ласточкой. За ним потянулись другие.

Густав III сперва тоже поддался первому порыву, и поручил Кройтцу разработать договор о дружбе и торговле между Швецией и Соединенными Штатами. Он интуитивно предчувствовал будущие возможности и потенциал Америки:

- Имеет смысл поддерживать хорошие отношения с этой великой державой, даже если она только зарождается! Однако, как единодержавный монарх, я не могу испытывать симпатий и доверия к демократии и американским идеалам свободы. – Заявил он Стединку, когда тот явился к королю просить разрешения отправиться на войну за независимость.

- Но вы согласитесь, ваше величество, что мне, как офицеру, нельзя упустить такую возможность приобрести желанный военный опыт. Войну в Америке можно рассматривать, как подготовку к войне в Швеции, если нас постигнет такое несчастье.

- Значит, ваше решение обдумано?

- Оно не только обдумано, ваше величество, но и продиктовано разумом!

- Хорошо, Стединк, - согласился король, а в его голове уже роились мысли, - А что если получить там, за океаном, колонию… Может быть, Америка уступит мне какую-нибудь область? Или, может быть, Англия?