Шведский эксперимент в демографической политике

Альф Йоханссон, малорослый и энергичный человек, изучал социальную историю и экономику в Стокгольмском университете в середине 1920-х годов, а потом служил там же доцентом. В силу близкого знакомства с политизированными архитекторами у него возник острый интерес к жилищным проблемам. Выражением этого интереса стала появившаяся в 1930 г. в февральском номере Tiden статья, озаглавленная «Потребности в жилье и строительство жилья» (Bostadsbehov och bostadsproduktion)[175].

Статья призывала правительство вмешаться и облегчить ситуацию жуткой скученности, уродующей семейную жизнь людей. «Наш высокий уровень заработной платы означает, по сути дела, всего лишь привилегию рабочих платить более высокую арендную плату за тесное жилье… То, что одной комнаты и кухни совершенно недостаточно для нормальной жизни семьи, даже не подлежит обсуждению»[176]. Далее он обращается к вопросу о связи между жилищным вопросом и движением населения. Эта короткая статья в три страницы заслуживает пристального внимания, потому что здесь впервые представлен довод сторонников повышения рождаемости в пользу необходимости государственной программы жилищного строительства.

Йоханссон отметил, что опубликованная в 1926 г. работа Р. Р. Кучински, содержащая сопоставление «коэффициентов воспроизводства», продемонстрировала резкое падение рождаемости в Швеции. Обнаружив, что они «вымирают», шведы встревожились, размышляет он далее, и ударились в морализаторство на тему отхода от религии и городских пороков. Йоханссон насмешливо успокаивает читателя, что определенного сокращения численности населения можно не бояться: монгольского нашествия не произойдет, пока шведы не справятся с проблемой безработицы. Но он добавляет, что настоятельно необходимо делать хоть что-нибудь – либо поднять рождаемость, либо уменьшить смертность, потому что в противном случае Швеция в самом деле быстро обезлюдеет.

Сославшись на работу Свена Викселля, Йоханссон высказал предположение, что по мере того, как «рационализация рождаемости» будет распространяться на новые социальные группы, в особенности на сельское население, которое до сих пор было более или менее изолировано от этого процесса, возможно и дальнейшее падение рождаемости. Он также высказал сомнение в том, что будущее уменьшение смертности окажется достаточно значительным, чтобы сделать ненужным повышение рождаемости. Йоханссон отметил, что при всей неизбежной ненадежности прогнозов будущих изменений рождаемости и смертности некоторые факты вырисовываются ясно: города, особенно большие города, пожирают само тело общества, и опыт показывает, что с расово-биологической точки зрения нынешние демографические взаимосвязи между сельскими и городскими районами способствуют ухудшению качества населения.

Йоханссон выразил сожаление, что естественные колебания населения в прошлом воспринимались как нечто мистическое. Не касаясь причин спада рождаемости, он заявил, что тесная взаимосвязь между демографическими изменениями и социальной революцией, происходившими в прошлые сто лет, привела к возникновению современной городской культуры. Принимая необходимость контроля рождаемости как составляющей прогресса, Йоханссон указал на возникающую в итоге дилемму: «Отношения, в особенности городские отношения, развились до такой степени, что… обычная, рациональная и добросовестная адаптация людей к социальной реальности, частью которой они являются, не согласуется с подлинными интересами общества»[177]. Попросту говоря, в вопросе о деторождении разошлись разумный эгоизм индивидуума и интересы общества. Йоханссон подверг критике моралистов, особенно священников, которые в «прежние, более духовные времена» проповедовали, ссылаясь на Священное писание, «плодиться и наполнять землю, и в частности церковное кладбище». Он доказывал, что попытки обратить вспять процесс сокращения рождаемости с помощью таких реакционных мер, как удержание людей на фермах, представляют собой борьбу с естественным развитием, которая в любом случае обречена на поражение.

В заключение он указал, что есть только один способ справиться с падением рождаемости, вызванным неприемлемыми условиями жизни: принять меры по улучшению этих самых условий. Чрезвычайно важно улучшить жилищные возможности. «Наличие просторных, благоустроенных жилищ, конечно, не гарантирует приемлемого уровня рождаемости, – отметил он, – но и в настоящее время и особенно в будущем это, вне всяких сомнений, является необходимой предпосылкой». Неслыханное дело, заявил Йоханссон, что народ и культура проявляют такую неспособность решить свою жилищную проблему, а еще возмутительнее то, что людей беспокоит исчезновение шведской «жизнестойкости» (libskraft), тогда как нужны всего лишь изменения, которые позволят молодым парам ответственно рожать детей. Он призвал к проведению государственной жилищной политики, которая позволит людям иметь в среднем по трое детей на семью[178].