Читаем Шведский эксперимент в демографической политике полностью

Центральные темы этого краткого рассуждения о жилищной проблеме и рождаемости идентичны тем, к которым четыре года спустя обратился Мюрдаль. Так появилось на свет редчайшее из политических творений – новая политическая идея.

Первая значительная статья Мюрдаля о жилищном вопросе появилась в 1932 г. в сборнике «Arkitektur och samh"alle». В разделе, посвященном экономической политике, он поместил работу о жилищной проблеме. Он доказывал необходимость государственных программ, которые помогли бы безработным вернуться к труду, при этом способствовали бы демократизации общества и улучшили жилищные условия людей. Он был убежден, что чрезмерная забота об издержках такого рода проектов связана с непониманием их потенциальной пользы для общества и стимулирующего влияния на производство. Частные строители, продолжал он, не в состоянии самостоятельно решить жилищную проблему. Справиться с этой задачей позволит только политика государственных субсидий и государственного руководства[179].

Среди архитекторов самые тесные связи у Гуннара Мюрдаля завязались с Уно Ореном. В конце 1932 г. Мюрдаль и Орен встретились с новым членом социал-демократического правительства, министром социальной защиты Густавом Мёллером. Они заявили Мёллеру, что правительству пора признать, что жилищный вопрос является серьезной социальной проблемой, решение которой может помочь в преодолении экономической депрессии и, кроме того, является компонентом плановой экономики. Они предложили Мёллеру, что проведут исследование потребности в жилье в Гётеборге, где Орен в то время был главным архитектором, и на основании этих данных наметят ориентиры для государственной программы жилищного строительства.

Позднее Мюрдаль вспоминал, что Мёллер их выслушал без воодушевления. Министр социальной защиты ответил, что целиком поглощен борьбой с безработицей, и именно это является «главной задачей рабочего движения». Мюрдаль даже заподозрил, что Мёллер увидел в нем и Орене двух представителей породы, вызывающей особое недоверие у профсоюзных и партийных деятелей, – «молодых идеалистов из высших интеллектуальных кругов, не имеющих никакого практического опыта»[180]. Мюрдаль опасался, что их предложение выполнить исследование без обычного в таких случаях вознаграждения только укрепило Мёллера в его подозрениях.

Разочарованные первой неудачей, Мюрдаль и Орен обратились в министерство финансов, которое отвечало за жилищную статистику. Министр финансов Эрнст Вигфорсс немедленно одобрил их идею и распорядился подготовить все необходимые документы, в том числе королевское поручение на проведение исследования. Орен и Мюрдаль заручились помощью друзей, в частности Свен Бувин взял на себя статистическую работу, а Рольф Бергман – вопросы гигиены и здравоохранения. Проект, особенно политические рекомендации, широко обсуждался с Альфом Йоханссоном и другими друзьями. «Проект превратился в выражение общих ценностей и мнений нашей группы»[181].

В подготовленном докладе подчеркивалась связь стесненных жилищных условий с низким доходом и большим числом детей. Авторы доказывали, что причина перенаселенности (меньше чем две комнаты и кухня на семью) не в бедности и не в низких доходах, а в базовых установочных и структурных проблемах общества: «Только чуть более пятой части случаев перенаселенности квартир в Гётеборге можно объяснить… в соответствии с основными принципами исследования, экономической недоступностью, порождаемой низким доходом, тогда как четыре пятых случаев следует приписать действию других причин»[182]. В качестве этих других причин назывались неподходящие привычки и жизненные установки. Исследователи обнаружили, что большое число семей значительную часть денег, которых хватило бы для улучшения жилищных условий, тратят на развлечения, одежду и т. п.

Этот результат их исследования – многие семьи добровольно, несмотря на довольно высокий доход, выбрали жизнь в плохих жилищных условиях – произвел на Мюрдаля глубокое впечатление[183]. Пораженный тем, что людям не хватает здравого смысла, чтобы выбрать то, что для них хорошо, Мюрдаль решил, что нужна политика рационального распределения ресурсов. В нем созрело убеждение, что социальная помощь должна предоставляться не деньгами, а напрямую и более эффективно – в натуральной форме.

В разделе рекомендаций Мюрдаль и Орен предложили провести общенациональное исследование жилищных условий с упором на зависимость между перенаселенностью и доходом. Они подчеркнули необходимость провести такие исследования не откладывая, чтобы включить программу строительства жилья в общий план борьбы с депрессией. Нужно как можно шире ознакомить шведский народ с результатами исследования. Общее жилищное просвещение необходимо, чтобы люди поняли психологические, моральные и физиологические последствия перенаселенности. Тот факт, что большинство семей в перенаселенных жилищах располагают достаточным доходом, чтобы оплатить более просторное жилье, означал, что нужны были не правительственные субсидии, а изменение жилищных запросов.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Павел I
Павел I

Император Павел I — фигура трагическая и оклеветанная; недаром его называли Русским Гамлетом. Этот Самодержец давно должен занять достойное место на страницах истории Отечества, где его имя все еще затушевано различными бездоказательными тенденциозными измышлениями. Исторический портрет Павла I необходимо воссоздать в первозданной подлинности, без всякого идеологического налета. Его правление, бурное и яркое, являлось важной вехой истории России, и трудно усомниться в том, что если бы не трагические события 11–12 марта 1801 года, то история нашей страны развивалась бы во многом совершенно иначе.

Александр Николаевич Боханов , Алексей Михайлович Песков , Алексей Песков , Всеволод Владимирович Крестовский , Евгений Петрович Карнович , Казимир Феликсович Валишевский

Биографии и Мемуары / История / Проза / Историческая проза / Учебная и научная литература / Образование и наука / Документальное
Демонтаж коммунизма. Тридцать лет спустя
Демонтаж коммунизма. Тридцать лет спустя

Эта книга посвящена 30-летию падения Советского Союза, завершившего каскад крушений коммунистических режимов Восточной Европы. С каждым десятилетием, отделяющим нас от этих событий, меняется и наш взгляд на их последствия – от рационального оптимизма и веры в реформы 1990‐х годов до пессимизма в связи с антилиберальными тенденциями 2010‐х. Авторы книги, ведущие исследователи, историки и социальные мыслители России, Европы и США, представляют читателю срез современных пониманий и интерпретаций как самого процесса распада коммунистического пространства, так и ключевых проблем посткоммунистического развития. У сборника два противонаправленных фокуса: с одной стороны, понимание прошлого сквозь призму сегодняшней социальной реальности, а с другой – анализ современной ситуации сквозь оптику прошлого. Дополняя друг друга, эти подходы позволяют создать объемную картину демонтажа коммунистической системы, а также выявить блокирующие механизмы, которые срабатывают в различных сценариях транзита.

Евгений Шлемович Гонтмахер , Е. Гонтмахер , Кирилл Рогов , Кирилл Юрьевич Рогов

Публицистика / Учебная и научная литература / Образование и наука
XX век: проработка прошлого. Практики переходного правосудия и политика памяти в бывших диктатурах. Германия, Россия, страны Центральной и Восточной
XX век: проработка прошлого. Практики переходного правосудия и политика памяти в бывших диктатурах. Германия, Россия, страны Центральной и Восточной

Бывают редкие моменты, когда в цивилизационном процессе наступает, как говорят немцы, Stunde Null, нулевой час – время, когда история может начаться заново. В XX веке такое время наступало не раз при крушении казавшихся незыблемыми диктатур. Так, возможность начать с чистого листа появилась у Германии в 1945‐м; у стран соцлагеря в 1989‐м и далее – у республик Советского Союза, в том числе у России, в 1990–1991 годах. Однако в разных странах падение репрессивных режимов привело к весьма различным результатам. Почему одни попытки подвести черту под тоталитарным прошлым и восстановить верховенство права оказались успешными, а другие – нет? Какие социальные и правовые институты и процедуры становились залогом успеха? Как специфика исторического, культурного, общественного контекста повлияла на траекторию развития общества? И почему сегодня «непроработанное» прошлое возвращается, особенно в России, в форме политической реакции? Ответы на эти вопросы ищет в своем исследовании Евгения Лёзина – политолог, научный сотрудник Центра современной истории в Потсдаме.

Евгения Лёзина

Политика / Учебная и научная литература / Образование и наука