Шведское огниво. Исторический детектив

Глядя на неё наиб вспомнил про ниточки Адельхарта. «Приехала с тем парнем со свиной ногой, теперь оказалась возле второго пропавшего» – подумалось вдруг. Не та ли верёвочка связала их, на которой висит кольцо с печатью Кутлуг-Тимура? Девушка почувствовала взгляд, подняла глаза и улыбнулась. Если так, то про перстень знает кто-то ещё.

– Пятьсот иперперов! – не переставал удивляться разомлевший от еды и тепла Касриэль, – Это что же такое в этом сундуке лежит? Нескольких рабов можно купить.

– Ты бы лучше про свой сундучок вспомнил. Где письмо, за которым посланцы Могул-Буги приезжали. Может это тоже их рук дело?

– Смеёшься что ли? Здесь сразу видны люди деловые. Которые привыкли дела делать без лишнего шума. Да если бы мне за это письмо пятьсот иперперов посулили! Я бы не только письмо, я бы ещё три копии в придачу снял. На самом дорогом пергаменте. И в шёлковые мешочки зашил.

Больше в этот вечер о делах не говорили. Оставили их грядущему дню. Не нами сказано – утро вечера мудренее. Потому и спать легли пораньше. Только огонь немного поутих в очаге, и темнота стала сдвигаться от углов, сливаясь с тенями, Злат приказал всем укладываться. Сам он утащил свой огромный тулуп к дальней стене и пошутил над сказочником, устроившемся у самой печи: «Ты, как кот». Огонь вскоре совсем погас, только угли зловеще переливались, как кровавые рубины в душной тьме. Потом потухли и они.

От всех треволнений дня Злат так и не мог уснуть, одолеваем мыслями. Он лежал на лавке, закинув руки за голову, всматриваясь в темноту под крышей. Надо бы уснуть, отдохнуть, чтобы голова завтра была свежей, а сон не шёл. Было так тихо, что доносились крики ночной стражи сменявшейся вдалеке у заставы. «Это уже вторая», – подумал Злат. Заполночь значит.

Бесшумно открылась дверь из хозяйских покоев. Невидимая, словно бесплотная, тень замерла где-то посередине комнаты. Не выдаваемая ни единым звуком, ни даже слабым дыханием она, как клубок мрака скользнула к дальней стене, у которой лежал наиб. Злат напрягся, стараясь дышать ровно, чтобы не выдать себя.

– Чего это тебе не спится? – неожиданно раздался из темноты голос стражника. Старый служака, привыкший повсенощно бодрствовать в карауле, и сейчас не смыкал глаз. Хотя так же, как и остальные потихоньку лежал на лавке у входа. Тень вздрогнула и полушёпотом ответила что-то на незнакомом языке. Потом стремительно и всё также бесшумно исчезла за дверью. Это была Юксудыр.

Злат вспомнил её длинные пальцы, разрывающие сложенный лоскут и ему стало не по себе.

Утро было снова дождливым, тоскливым и пасмурным.

Сарабай с вечера наставил в печь кушаний, потому выехали очень сытно поемши, отчего все заметно повеселели и приободрились. У ханского дворца их уже ожидал Соломон и люди Могул-Буги. Еврей смиренно спешился, и потрёпывал по морде своего сытого мула, нукеры заносчиво держались поодаль верхами. Заметив это Злат усмехнулся – спешившийся всадник теряет уверенность. А битва в суде часто бывает горячей и опасней, чем схватка в чистом поле.

Диван-яргу – высший суд, разбиравший дела по верховному закону Ясе Чигизхана, заседал в отдельном помещении, стоящем рядом с ханским дворцом, выходя одной стороной на площадь, другой во двор, где стояли другие дворцовые постройки. Оттуда заходил эмир, а порой и сам хан. Во дворе у наиба была своя каморка, где он теперь и оставил под охраной стражи Касриэля и Илгизара. Юношу он решил взять в суд на всякий случай, как личного писца. После чего поспешил к дому эмира, благо тот был в двух шагах. Нужно же было объяснить своё вечернее отсутствие.

Главное не разочаровать эмирских жён. Поэтому рассказ об исчезновении постояльца Злат постарался приукрасить, напустив таинственности, особенно по части загадочных подземелий, которые он по милости людей Могул-Буги так и не успел осмотреть.

– Я там Бахрама оставил, он по части всяких загадочных дел большой дока – сказочник как-никак. Вечером велел приходить с докладом.

– Вот и ладно, – повеселел эмир. В суд он прибыл в хорошем расположении духа.

Судьи-яргучи уже были в сборе. На скамье у стены Злат увидел и городского кади Бадр-ад Дина, который всегда заходил с утра узнать нет ли дел по мусульманам. Сегодня таких не было, но мудрейший правовед заболтался с Соломоном, который сидел возле него. Видно было, что он никак не торопится выходить под холодный моросящий дождь.

Перед судьями выступил Злат. Выставив на середину Касриэля он торжественно объявил:

– Вчера я взял под стражу этого человека по просьбе людей, именующих себя нукерами эмира Могул-Буги и утверждающих, что он изменник. Хотя у них не было при себе никакого письма или ярлыка, я счёл нужным доставить этого человека в суд, учитывая серьёзность обвинения.

После чего отошёл в сторону, давая место вчерашнему напыщенному юноше.