Шведское огниво. Исторический детектив

– В здешних краях говорят «Две бараньи головы в одном котле не сварить». Хорошая пословица. В вечерних странах с давних пор идёт борьба пап и императоров. Борьба за власть над христианским миром. Война есть война. Кто не с нами – тот против нас. Остаться в стороне не удаётся никому. А у войны есть ещё один закон: враг моего врага – мой друг. Так и пошло. Стоит каким двум князькам, где-нибудь в захолустье поссорится, как сразу один оказывается за папу, другой за императора. Тут начинает действовать ещё один закон: друг моего друга – мой друг. Если смотреть на это с берега нашей реки, оно вроде слишком далеко. Хотя и здесь грызутся, не на жизнь, а на смерть, генуэзцы с венецианцами. А где грызня, там друзья друзей, враги врагов. А ещё враги друзей, друзья врагов.

Адельхарт хитро подмигнул наибу:

– Вот тебе и первая ниточка. С кем дружбу водит этот самый Могул-Буга?

– С венецианцами, вроде. Говорят Тайдула хана на договор с ними уговорила. Так пойдем по этой ниточке?

– До узелка дойдём и запутаемся. Давай другие ниточки поищем. Та, которая от свиной ноги тянется. ведь самая крепкая. Не зря я с неё начинал. Помнишь как дело было? Я расскажу, как оно с моей колокольни выглядело. Хоть меня и не посвящают во все тайны, а мимо меня никак. Голубиная почта в миссии под моей рукой. Хоть я и не ведаю, обычно, что за послания птички приносят-уносят, и не всегда можно тайно нос сунуть в чужие секреты – послания часто шифруют, но догадаться кое о чём можно. Тем более что часто и самому дают тайные поручения такие, что уши заказчика за лигу торчат. Так было и на тот раз. Потому как это самое письмо из Авиньона адресовалось лично мне. С печатью самого святейшего папы Иоанна и предписанием немедленно сжечь его по прочтении. Хотя было оно самого безобидного содержания. Просто оказывать его подателю всякую потребную помощь. Только он, к моему удивлению, сам в Сарае оказался, как рыба в воде. Поселился в ясском квартале, похоже у него там уже были знакомые. Потом верные люди мне сказали, что у него знакомцы среди черкесов завелись. Что он хотел мне было неведомо. Про свиную ногу ведь я тогда ещё не знал. Только я сразу заподозрил неладное.

– Почему?

– Незадолго до этого появился в Сарае ещё один человек. Служил он у генуэзцев в конторе. Того самого торгового дома Гизольфи. Обычное, вроде, дело. Приехал из Азака, обычным путём. Привёз с собой охраняемый сундук, в каких обычно деньги возят. И письмо. Догадался откуда?

– Из Авиньона?

– То-то и оно. Из папской канцелярии. С просьбой оказывать всякое содействие. Потому как был он посланцем торгового дома Барди – банкиров самого святого престола. Этот, кстати, никаких подозрений не вызывал. Пьянствовал и по бабам таскался. Здесь ему и помощь никакая не нужна была. Непонятно было только зачем его сюда прислали? Он ведь явно ждал чего-то. Чем кончилось сам знаешь.

– Я то знаю. Но мы ведь договорились, что ты будешь всё описывать со своей колокольни.

– Честно сказать, я сам всё понял только тогда, когда к нам привезли хоронить убитого. Я сразу его узнал. Тело привезли поздно вечером, я увидел его только утром. Для меня это было очень большой неожиданностью. Перед этим ведь весь Сарай гудел, что некий чужеземец оскорблял мусульманок, а потом кощунственно бросил им во двор свиную ногу. А потом его нашли убитым. По описаниям это был как раз тот, что служил дому Барди. И вдруг я вижу совсем другого человека, да ещё того самого посланца из Авиньона. Внимательно осмотрев тело, я увидел, что он ещё был и переодет в одежду того самого незадачливого гуляки, значит хотел выдать себя за него. Вся интрига оказалась, как на ладони. В ту ночь ведь был большой мусульманский праздник и совершить такую выходку со свиной ногой, означало вызвать самое сильное недовольство верующих. Виновника тоже искать не надо – генуэзцы. Ловко придумано. Кому на руку тоже понятно. Венецианцы.

– Как-то у тебя всё больно гладко получается. Ты, выходит здесь совсем и не при чём.

– Хочешь верь – хочешь не верь, но я ведь и знать не знал даже, что он эту свиную ногу с собой привёз. Одно только мне было во всей этой истории непонятно. Письмо из Авиньона. Это был папский посланец. Зачем святому престолу так лезть в венецианские дела? До сих пор те сами хорошо справлялись.

– В самом деле зачем?

Адельхарт развёл руками:

– Здесь ниточка и обрывается. Самое странное, что свинью эту он подложил другому человеку, тоже с папским письмом.

– Ты забыл, что тому другому свинью подкладывал не только он.

Монах замотал головой, словно отгоняя обвинение:

– На меня зря думаешь. Я в эту историю влип только когда этот самый Санчо, как звали лоботряса из дома Барди, попросил у меня голубей. Вот тогда я и узнал, что у него шашни с любимой дочкой самого Урук-Тимура, ханского сокольничего. Бес меня и попутал.

– Бес?