Шведское огниво. Исторический детектив

Что должен был сделать учёный? Медицина учит, что человеческое тело находится под влиянием четырёх стихий. Индийцы считают, что их пять, но у них вообще всё сложно. Значит, пища должна поддерживать гармонию этих стихий. После долгих поисков и размышлений, был найден продукт для каждой из этих стихий: зерно, морковь, лук и мясо. Полезные свойства должны были выделяться, сохранятся и перемешиваться в виде растворов и вытяжек. Это повар думает, что он варит в воде или жарит в масле, учёный называет это в соответствии со своими представлениями. Все составляющие части нужно брать в равном количестве.

В руках повара вся эта алхимическая магия выглядит довольно просто. В разогретое масло кладут мясо. Потом нарезанные лук и морковь, а потом в образовавшуюся квинтэссенцию, которую непросвещённый служитель котлов и повелитель горшков, профанно называет зирваком, закладывается зерно. После чего залитая вода призвана образовать раствор и соединить всё в единое целое. Как получилось это почти волшебное действо у нашего повара, вы можете определить немедленно.

Внимательно слушавший Наримунт сразу так и поступил.

– Почему ты назвал эту историю сказкой? – спросил Злат.

– Потому что Авиценна никогда не служил султану Махмуду, – ответил за Бахрама эн-Номан. – Хотя они и были современниками. А жаль. Красивая сказка. И очень поучительная. Она говорит о том, как из простых и обычных вещей, умело соединив их, можно создать новую сущность, которая будет в десятки раз превосходить свои составляющие.

– Пересказ давно известного принципа: целое – всегда больше суммы, составляющих его частей. Главное, чтобы эти части действительно стали одним целым, – добавил сказочник.

Только теперь он заметил, что Алексий до сих пор не притронулся к плову и даже не взял в руки ложку. Похоже, он даже не слышал, что говорят вокруг, погружённый в свои мысли.

– Тебя так озаботили слова эн-Номана о крещении ханов? – смеясь окликнул инока Бахрам, – Он же честно предупредил, что будет это не скоро. А чудный плов остынет.

Алексий смущенно улыбнулся, словно очнувшись от зачарованного сна и взялся за ложку. Сказочник продолжал:

– Ты напрасно пропустил историю про плов мимо ушей. Она ведь не только про еду. Достаточно лишь поставить на место повара правителя, а на место плова царство. Всё искусство состоит в правильном соединении частей. Беда, если в советниках окажется человек, слишком любящий морковь. Или постник, который не ест мяса.

– Куда хуже будет, если в котёл не долить воды, которая должна всё соединить, – буркнул шейх, – Тогда всё подгорит.

– Ты смутил душу нашего нового друга, – Бахрам стал суров и серьёзен, – Посеял в его душу семена, которые непременно дадут всходы, из которых ты даже не знаешь, что может вырасти. Я слишком хорошо тебя знаю, чтобы думать будто ты это сделал случайно. Так скажи Алексию, для чего ты это сделал?

Теперь уже и монах настороженно уставился на эн-Номана, ожидая ответа. Тот молчал.

– Я помогу тебе ответить, – сказочник и не думал улыбаться. Он был серьёзен, как никогда, – Многие годы ты делал всё, чтобы ислам утвердился в нашем улусе. Ты убедил хана взять эту веру под особое покровительство, открыть медресе. Это действительно стало большим благом для государства. С верой пришли новые законы и науки. Тогда скажи, если ты действительно убеждён, что торжество шариата способно навести в государстве порядок и процветание, почему ты не стал законодателем-улемом? Или верховным кади, охраняющим этот закон? Почему ты избрал ненадёжную стезю наставника, чья власть тянется невидимыми нитями к столь же невидимым душам? Молчишь?

– Думаю, как лучше ответить. Тем более, что я ещё не ответил Алексию. Поражаюсь твоему умению ухватывать суть и связывать между собой, казалось самые разные вещи! Жаль, что ты избрал пустую стезю сказочника. Вместе мы могли бы сделать много. Ты прав, на все эти вопросы можно дать один ответ. Ислам в Орде ещё слаб. Мусульман мало, да и большинство их нетвёрдо в вере. Даже в городах. многое держится на личной воле Узбека. А власть переменчива, ты ведь верно заметил. А у нас с Алексием общие враги. Это франки. Думаю, этого уже достаточно, чтобы мы стали друзьями.

– Разве это друзья? Это враги врагов. Придёт время, враги исчезнут, что останется?

– Может к тому времени мы уваримся, наконец, в общем растворе? – подмигнул Алексию шейх.

– Так думал и Саад ад-Давла. Он искренне считал, что достаточно прожить десятилетие-другое в мире и справедливом правлении, как люди сами соединятся в единое целое, как продукты в плове, образовав единое процветающее государство.

– Разве он был неправ?

– Главное отличие размышлений от реальных дел в том, что в размышлениях всё возможно. Ты же знаешь, как закончил Саад ад-Давла? После внезапной кончины хана Аргуна, который ему покровительствовал, его казнили. Вопрос в том, а могло ли быть иначе? Если Аргун прожил бы подольше? Была неудача Саад ад-Давла случайной или он был обречён изначально?

– Ты знаешь ответ?