Швея из Парижа

– Люди об этом не догадываются, потому что она очень необщительна. Однако мисс Тоу – самый добрый человек из тех, кого я когда-либо знала. И нет никакого сомнения, что вы с ней родственницы. Никогда не видела людей настолько одинаковых. У мисс Тоу нет настоящей семьи. Возможно, это для нее способ породниться с вами, дать знать, что она хотела бы узнать о вас больше.

А ведь Алекс настаивал именно на этом – взглянуть на ситуацию глазами Лены. Да, непросто расти без родителей, с опекуном, который, по информации Алекса, невменяем и опасен. Как можно не быть замкнутой, если ты видела так мало любви? Сердце Эстеллы сжалось от раскаяния: она была с Леной слишком резкой, почти грубой, а теперь Лена предоставляет ей помещение для работы и все, что нужно, в то время как Эстелла не отплатила ничем, кроме подозрений.

– Если вы с Леной на связи, передайте ей, пожалуйста, большое спасибо. Я верну долг платьями.

– Она будет счастлива.

– Вы сказали, Лена уехала на несколько месяцев? Значит, у меня куча времени пошить для нее кое-что.

Миссис Парди кивнула:

– Да. Один печальный факт: я-то полагала, она нашла мужчину, который ее заинтересовал. Но, кажется, я ошиблась.

– Так она уехала не с Алексом?

– Нет, она уехала не с мистером Монтроузом, – вздохнула миссис Парди. – Досадно. Я думала, если она смогла влюбиться… – Женщина запнулась. – Влюбиться – это замечательно для каждой женщины, верно?

– Я полагаю, да.

Эстелла покинула дом с коробкой пирожных, которую миссис Парди ей навязала, и припомнила последний вопрос. Если уж кого расспрашивать о любви, то точно не ее. Мама, насколько известно, никогда никого не любила, а сама Эстелла в Париже спала с двумя мужчинами, однако тоже не любила ни одного из них, а поступала так лишь из желания удовлетворить тайное любопытство – что за чувство, которое описано в стольких книгах, фильмах, в искусстве – буквально везде! Эстеллу едва не расстреляла торпедой германская подлодка, она видела оборванных, голодных людей, в отчаянии бегущих из Парижа под натиском жестокого врага, она помогла шпиону союзников тайно переправить из Парижа карты, однако она никогда никого не любила. И, возможно, не полюбит. По крайней мере, сейчас. На это нет времени. У нее модный показ на носу!

Глава 13

Алексу не терпелось поскорее выбраться из Лондона вопреки возражениям начальства, которое считало, что ему следует держаться подальше от тыла врага и что он более полезен живой в конторе, чем мертвый во Франции.

– Смотря что понимать под определением «живой», – высказался он перед тем, как «Лайсандер» забросил его во Францию.

«Вот и все», – подумал Алекс, когда дернул за кольцо, однако парашют раскрылся лишь наполовину. И он полетел сквозь небо навстречу земле так, как еще никто не летал.

К счастью, на земле его ждала группа встречающих. К счастью, этим утром один крестьянин сметал сено в стог. К счастью, Алекс приземлился прямо в этот стог. Однако подробности он узнал намного позже. Несколько месяцев спустя, когда выздоравливал. А тогда он сломал руку и ногу и потерял сознание.

Когда Алекс покинул «Миссию моряков»[48] в Марселе, пункт сбора участников Сопротивления, он обнаружил, что война не закончилась, а, наоборот, свирепствует как никогда.

Наконец он добрался до Парижа через Тулузу, и мать Эстеллы получила посылку. Он не передал ее лично в руки; он попросил другого агента, Питера, переслать посылку через «секретный почтовый ящик», один из многих, разбросанных по Франции. Алекс понимал, что нельзя рисковать и приближаться к женщине, дочь которой он не мог выбросить из головы. Не хотел лишний раз подвергать ее опасности.

В посылке было три вещи. Первая – письмо от Алекса, неподписанное, умоляющее Жанну Биссетт не идти по стопам месье Омона и не предоставлять свое жилье в качестве безопасного убежища сбитым летчикам, потому что он понимал – Эстелла придет в ярость, обнаружив, что мать подвергает себя опасности, а Алексу это известно. Правда, он подозревал, что, если Жанна Биссетт во всем похожа на свою дочь, она сожжет письмо и проигнорирует его просьбу.

Вторая – пачка немецких денег, достаточная для покупки спиртного на черном рынке, чтобы подпаивать консьержа на случай, если Жанна продолжит помогать союзникам; по крайней мере, спьяну он ничего не заметит. Третья – письмо Жанне от Эстеллы, которое Алекс тайно стащил, зная, что обычной почтой оно никогда не дойдет до Парижа. Он бы и ответа подождал, не будь это слишком рискованно.

По всей территории Франции, от Парижа до Лиона, Марселя и Перпиньяна, Алекс доставлял подобные посылки – с деньгами и сигаретами, – передавая их через связных и курьеров. Все они предназначались женщинам, которые, подобно Жанне Биссетт, обеспечивали связью движение Сопротивления во Франции; женщины не вызывали подозрения, и в этом была их сила. Ему требовалось снабжать всех, кто рисковал жизнью, средствами для ведения борьбы. Однако Жанна была единственной, кому он передал письмо от дочери.

* * *