Швейная машинка

Когда Фрэнсис свернула к себе, Джин ускорила шаги. Она почти бежала по улицам, застроенным в несколько рядов жилыми домами из песчаника цвета ржавчины. Запах овсяного пудинга и жареных свиных колбасок доносился из открытых окон. Новость о забастовке распространялась быстро, и девушка чувствовала, как от нарастающей тревоги начинает сводить живот, но она старалась не обращать на это внимания.

Джин толкнула тяжелую входную дверь и перед тем, как взойти на последний этаж, остановилась перевести дыхание. Подойдя к дверям своей квартиры, она услышала недовольные мужские голоса.

Спиной к ней стоял отец. Он обращался к шести своим товарищам по работе:

— Это просто горячие головы, они ничего не понимают в жизни. Те из нас, кто много лет проработал в компании, пользуются ее уважением. Я не собираюсь бастовать из-за каких-то трех баб! — Его негодование, казалось, переполняло комнату.

Следующим заговорил самый старый друг отца:

— Я тоже, Джордж, я тоже. Молодежь должна прислушиваться к нам, опытным мастерам. От нашего имени с компанией договаривается наш собственный профсоюз, а если появится еще один, более крупный, это вряд ли принесет пользу хоть кому-то из присутствующих здесь.

По их уверенным позам со скрещенными на груди руками было видно, что они считали себя рабочей элитой фабрики.

Слова вырвались у Джин сами собой:

— Речь не о каких-то трех бабах!

Отец обернулся к ней.

— Да ты-то что об этом можешь знать?! — В каждом его слове сквозило высокомерие.

Теперь все эти мужчины, знавшие Джин с детства, смотрели на нее. Она стушевалась и опустила глаза.

— Ясно же — ничего, — резюмировал отец.

Но тут Джин внезапно ощутила вспышку ярости и снова нашлась с ответом:

— Да, перевели только трех женщин, но это касается всех нас. Кто может сказать, что они сделают дальше?

Отец повысил голос, заглушая ее слова.

— Дело не в этом. Руководство лучше знает, как управлять фабрикой, уж гораздо лучше, чем десяток женщин.

— Просто потому, что они женщины? — Она прекрасно знала его взгляды на этот счет.

— Потому что проводились специальные исследования.

Теперь настала ее очередь насмехаться:

— A-а! Знаменитая научная организация труда, да?

— Именно. В результате все цеха станут работать эффективнее, это повысит доходы компании и зарплату рабочих.

Отец сделал шаг вперед: он был недоволен, что с ним так разговаривают, особенно в присутствии друзей.

«Что сказала бы сейчас мать?» — подумала Джин. Смогла бы она его переубедить? Наверное, нет, да и хорошо, что она не видит, как он осаживает родную дочь.

Джин попыталась снизить накал страстей, хотя и понимала, что это бессмысленно:

— Посмотрим. Пока что еще идет обсуждение. Вечером будет собрание.

— Твой Дональд, конечно, возглавляет крикунов? — Это был риторический вопрос: отец прекрасно знал, что его будущий зять не мог остаться в стороне. — Передай ему, что он понапрасну тратит время. От меня поддержки пусть не ждет. — Он обвел рукой комнату: — И ни от кого из нас. Ты, милая, через три месяца собираешься замуж. Если вы начнете бастовать, кто станет платить за квартиру?

— Надеюсь, к тому времени все кончится, компания пойдет нам навстречу и вернет этих женщин в их цех, — неуверенно произнесла Джин.

Отец выдержал длинную паузу, и когда уже казалось, что он никак не отреагирует на ее слова, произнес:

— Я бы на это не рассчитывал.

Мужчины, почувствовав себя неловко, начали собираться. Никто не хотел присутствовать при семейной сцене. Все потянулись за пальто и направились к выходу.

— Мне пора. До завтра, Джордж, — сказал один.

За ним стали прощаться и остальные.

— До завтра, — ответил отец. — Хотя я, пожалуй, спущусь с вами, подышать воздухом, пока готовится ужин.

Комната опустела. Джин обхватила себя руками и погрузилась в мрачные думы, которые прервал гудок соседнего завода, расположенного вниз по Клайду. Она подбросила в печь еще немного угля. Обычно Джин всегда подавала на стол, и ей было понятно, что, откажись она сейчас это делать, все станет только хуже. Об этой ее обязанности никогда не заходило речи напрямую, но с тех пор, как они с отцом остались вдвоем, дело обстояло именно так. Джин подвесила над огнем котелок с супом, дождалась, когда тот закипит, и принялась помешивать. Отца не было минут сорок, а когда он вернулся, от него пахло пивом. Было ясно, что он не собирается с ней ужинать. Джин осталась на кухне одна. Она села за стол на свое обычное место и стала гонять бульон ложкой по тарелке, чтобы он немного остыл, — не выбрасывать же еду!

Вымыв посуду и наполнив ведерко углем, Джин поспешила покинуть дом, где воцарилась гнетущая атмосфера. Она шла знакомым маршрутом по едва освещенным улицам. Добравшись до рабочего клуба, Джин поняла, что основную часть собрания пропустила — теперь оставалось просто высматривать Дональда в толпе. Лезть в самую гущу она не отважилась и решила подождать, пока люди не начнут расходиться. Но лишь когда зал почти опустел, а она почти потеряла надежду найти Дональда, у ее уха раздался его мягкий голос.

— Я рад, что ты пришла, — сказал он и взял ее за руку.

— Разве я могла не прийти?