Швейная машинка

— Нет. Да и какой смысл? У меня были только эти два имени. — Голос Кэтлин смягчился. — Но я многим ей обязана, кем бы она ни была.

— Обязана?

— Благодаря ей я оставила машинку и с ее помощью оплатила все счета. Я повесила на свое окно объявление, и в течение нескольких недель стали поступать заказы. Немного, но достаточно, чтобы платить за еду и уголь. Бакалейщик, например, разрешал платить за продукты работой.

— В каком смысле?

— Он был вдовцом. Я штопала ему одежду, шила новые фартуки и все такое. В итоге мне даже пришлось настаивать, чтобы снова платить деньгами за сухофрукты и муку. — Она помолчала, погрузившись в прошлое. — Да, на это ушло несколько месяцев, но я всем все вернула, до последнего пенса. Не осталось ни кусочка той швейной машинки, за которую заплатил Филипп Райт. Иначе я не смогла бы ее оставить. — Кэтлин открыла расчетную книжку. — Все платежи я вносила лично управляющему магазина. Когда я полностью выплатила сумму и машинка стала моей, даже не знаю, кто из нас двоих радовался больше.

— А я ничего об этом не знала. Почему ты мне не рассказывала?

— Некоторые вещи в этой жизни лучше держать при себе. Я продолжила шить, чтобы и дальше платить по счетам. Сейчас ты не поверишь, но я долго специализировалась на белом белье: наволочки, ночные рубашки, даже несколько крестильных рубашек сшила. В результате я могла покупать только белые нитки, и это очень сокращало расходы.

Конни вспомнила о катушках ярких хлопковых ниток, лежавших сейчас в коробке у швейной машинки.

— А потом, — продолжала Кэтлин, — выполнив все финансовые обязательства, я решила, что, если Джин смогла — отважиться и попробовать что-то новое, почему бы и мне не попробовать. Я написала в Совет по образованию и добилась, чтобы мне снова дали работу, хотя они и пытались настаивать, что раз я все еще замужем, то не могу работать. — Она ненадолго замолчала. — И в итоге, поскольку я выиграла битву с ними и смогла вернуться в класс, я встретила прекрасного человека — учителя в моей новой школе — и вышла за него замуж.

— Папу.

— Да. Твоего отца.

— Значит, ты записываешь все в блокноты из чувства благодарности?

— Честно говоря, я и сама не знаю почему.

— Правда?

— Просто это кажется важным.

Конни уже и так была перегружена информацией, но все равно решила задать еще один вопрос:

— Еще хочу спросить… этот Филипп Райт — почему ты все время называешь его по имени и фамилии?

— Я не произносила его имени сорок лет. Ни разу. Но если бы я назвала его сейчас Филиппом, могло бы показаться, что это друг, с которым я потеряла связь. И уж тем более я не хотела называть его своим мужем. — Кэтлин встала и начала собирать бумаги. — Не буду дожидаться твоего вопроса: я не знаю, что с ним случилось, и мне наплевать. Я слышала, что он уплыл на «Титанике» и пошел на корм рыбам. — Она сложила блокноты и документы в стопку и снова перевязала все ярко-красной лентой. — А теперь как насчет завтрака? Есть хочется.

Фред

Конец сентября 2016 года. Эдинбург