Швейная машинка

В заднем кармане Фред внезапно обнаруживает пятифунтовую банкноту, и это заставляет его по-новому взглянуть на представленные товары. Последовав совету женщины по поводу того, как правильно торговаться, он покупает за фунт красный пододеяльник с широкой черной полосой в углу, хотя его и предупредили, что это вечные чернила. Фред ловит взгляд, которым обмениваются продавцы — мужчина и подросток, — и понимает, что отстирывать это пятно пытались уже много раз. Тот же мрачный парень продает коробку с деталями от лего, за которую Фред явно переплачивает, вспомнив о том, как ему вечно не хватало в детстве карманных денег. Он возвращается к Венди, которая распродает за полцены последние несколько маффинов и булочек, и выкладывает оставшиеся деньги за помятый хлеб с оливками.

— Вам помочь с разборкой места? — предлагает он.

— Нет, все нормально, я тут пробуду еще час, да и мне помогут. Идите, хорошего вечера!

— Ну, если вы уверены…

— Нашли что-то ценное?

— Особенно ничего, только небольшой подарок для двух моих знакомых маленьких мальчиков.

— Ой, не надо было!

— Ладно, мне нужно идти.

Он уходит как раз вовремя: на выпечку за полцены слетаются и продавцы, и покупатели.

Джин

Сентябрь 1916 года. Лит

Очередь в мясную лавку на Грейт-Джанкшн-стрит растянулась от прилавка до улицы. Джин встала в конец и поправила импровизированную переноску — обернутую вокруг тела шаль, в которой располагалась не желавшая спокойно сидеть на руках Энни. Хотя девочка росла и становилась все тяжелее, носить ее таким образом все равно было намного удобнее, чем таскать по ступенькам взятую напрокат коляску.

Джин услышала, как стали оглашать список принятых и выполненных заказов: фарш, сосиски, окорок на кости, белый пудинг[21], черный пудинг[22], баранья грудинка. Непонятно, кто же съедал говяжью вырезку и баранью ногу: ее соседи по Литу почему-то их не покупали. Может, мясник сам забирал домой эти части туши и каждый день жарил себе и семье бифштекс с кровью?

Она заметила, что чем дольше шла война, тем больше менялась манера общения мясника. Вначале он всегда интересовался у покупательниц, приходили ли им письма от их мужей и сыновей, но мало-помалу перестал это делать. Джин предположила, что теперь мясник действовал по ситуации: если женщина покупала кусок подороже или просто брала больше мяса, что обычно сопровождалось и уменьшением темных кругов у нее под глазами, он вступал в более продолжительный разговор. Мясник избегал задавать прямые вопросы, но мог, например, сказать: «Рад видеть вас снова, миссис Смит» или: «Я слышал, в доках стали работать еще больше». У многих женщин мужья трудились клепальщиками и портовыми грузчиками, а сыновья ушли в армию или на флот. Эти дети росли у него на глазах, и он опасался интересоваться новостями, которые приносил почтальон.

В тот день Джин покупала колбасный фарш. Мясник отделил небольшую кучку розового мяса и заметил:

— Энни растет очень быстро. — Он запомнил имя девочки.

— Да уж.

— Сколько ей уже, миссис Кэмерон? — Он скатал в ладонях мясной шарик, взвесил его на весах, а потом завернул в бумагу.

— Почти полтора года. С трудом верится.

— Наверное, везде лазит? — Он взял у нее шестипенсовик и уложил пакет с мясом в ее корзинку.

Джин улыбнулась:

— Да, с ней нужны глаза на затылке, это точно. Подруга одолжила мне большую каминную решетку, чтобы закрывать печь, но эта штука огромная и неуклюжая, так что не знаю, как у меня с ней получится. Кажется, проблем от нее больше, чем пользы.

Мясник заметил, что женщина, стоящая в очереди за Джин, вздыхает и демонстративно шаркает туфлями.

— Уверен, вы что-нибудь придумаете, миссис Кэмерон. Спасибо за покупку.

Когда Джин вышла из магазина, все небо было затянуто тучами. Первые капли уже начали падать на тротуар. Она собиралась купить картошки, но ее еще нужно было найти, а сейчас у Джин не было сил таскаться по разным овощным лавкам, так что она ограничилась тем, что купила полбуханки хлеба в булочной на своей улице. Она обжарит пару кусочков в жиру, который останется на сковороде после фарша, и даст пожевать Энни — той понравится.

Подойдя к дому и подтянув повыше шаль, еще раз поразившись тому, как дочка потяжелела, Джин начала подниматься, считая ступеньки. Эта привычка была у нее с детства — так мать учила ее считать задолго до того, как девочка переступила порог школы. Джин успела насчитать восемнадцать ступенек и добраться до первой площадки, когда услышала, как на верхнем этаже звякнул почтовый ящик и почтальон начал спускаться. На втором пролете они поравнялись. Стараясь не встречаться с Джин глазами, он посторонился, чтобы дать ей пройти с корзинкой, а потом быстро сбежал вниз. Почтальон исчез раньше, чем она успела хоть что-нибудь ему сказать.

Джин остановилась у квартиры с ключом в руке. Пока она не открыла дверь, все еще было в порядке.