Швейная машинка

Она так и представляла себе, как он сидит за столом с шариковой ручкой в руке и тщательно выписывает большие петли и заглавные буквы. Все восхищались его почерком, и он не без тщеславия при каждой возможности доставал на публике свою великолепную ручку, подписывая чеки, заполняя разрешения от родителей для школы и скаутской организации, составляя рождественские поздравления от имени всей семьи и, конечно, подписывая конверты: он всегда представлял себе, как люди улыбаются и радуются, видя четко написанный адрес и аккуратно наклеенную марку.

Семь месяцев обещаний и порвавшийся презерватив зачеркнули двадцать один год жизни в семье — и все по ее вине.

Рут

Конец июля 1980 года. Эдинбург

Рут ждала до пятницы, а потом пошла домой к Конни. Она была в таком отчаянии, что даже подумывала зайти в швейную мастерскую в больнице, но решила, что такой визит только смутит их обеих.

— Надеюсь, вы не против, что я пришла. Просто хотела сказать, что получила ответ от родителей, — проговорила она, когда дверь открылась.

— Рада это слышать. Заходите. Я как раз обед готовлю. Покушаете с нами?

— Честно говоря, я не очень голодная.

— Ерунда. Вы должны поесть, я быстренько почищу еще картошки. Нам на троих хватит. — Конни подняла мокрые руки: — Одну минутку, я закончу — и все расскажете.

Рут села за стол в теплой кухне и вынула из сумочки великолепный конверт с адресом, причудливо написанным темно-синими чернилами. Она передала его Конни, которая собиралась вернуться к чистке моркови овощным ножом.

— Я не знала, что написать, и спросила Альфа. Он мне и посоветовал.

— И они ответили.

— Да — точнее, отец ответил.

— Прекрасно. И что пишут?

— Лучше прочитайте сами.

Конни принялась резать морковь на весу (при каждом движении ножа Рут морщилась), бросая оранжевые диски один за другим в кипящую воду.

— Вот видите, я знала, что все уладится.

Она потянула на себя полотенце на ролике, висевшее рядом с раковиной, и насухо вытерла руки. Ни капли крови.

Рут молчала.

— Так, где мои очки? Овощи-то чистить я могу и без них, но для чтения они мне нужны. Альф всегда говорит, что надо привязать к ним шнурок и вешать себе на шею, но от этого я буду казаться себе старой.

— Вам помочь в поисках?

— Нет-нет, они точно где-то здесь. — Конни похлопала себя по фартуку. — Да вот же они, все время были в кармане. Итак, посмотрим.

— Много времени это не займет.

Конни взяла конверт и уселась на свое обычное место за столом. Она оценила вес и текстуру дорогой канцелярии и обратила внимание на отделку шелковой бумагой.

— Какой милый почерк, приятно на такой смотреть. Я всегда считала, что это признак хорошего образования.

Кастрюля на плите начала плеваться кипятком. Брызги с шипением испарялись на кремовой эмали.

— Я разберусь, пока вы читаете. — Рут подошла к плите и стала изучать ручки регуляторов конфорок, чтобы понять, где убавить газ.

Она не видела, как Конни, пробежав глазами письмо, в ужасе прикрыла рукой рот. Когда Рут нашла крышку кастрюли и убавила газ, листок бумаги был уже вновь сложен и засунут обратно в конверт.

— Отец никогда не любил деликатничать.

— Я вижу. — Конни бросила письмо в карман фартука и посмотрела на часы. — Боже мой, уже скоро придет Альф, а я забыла купить молоко. — Она открыла сумочку и вынула кошелек. — Если я дам вам денег, сможете купить бутылку молока на углу, у Евы? Вы не возражаете?

— Конечно, нет. Только молока?

— Еще немного бекона. — Она открыла дверь почти полностью забитого холодильника и ненадолго задумалась. — Но вам придется зайти в кооперативный магазин, потому что мясник, наверное, уже закрылся.

— Бекон с жиром или без? — спросила Рут, отчаянно пытаясь вернуться к нормальной жизни, где просто покупают продукты.

— Возьмите, пожалуйста, эрширский. — Она протянула Рут пятифунтовую купюру. — Этого должно быть более чем достаточно.

На покупки ушло минут двадцать, потому что магазины находились в противоположных направлениях, но это дало возможность Рут сбежать из квартиры, атмосфера которой внезапно показалась ей холодной. Она решила отдать покупки и, стараясь не выглядеть грубой, уйти как можно быстрее под каким-нибудь предлогом.

Когда Рут подходила к дому Конни, из открытого окна до нее донесся голос Альфа. Он был явно чем-то рассержен. Она еще сильнее пала духом и никак не решалась войти. Рут постояла несколько минут и наконец собралась просто оставить молоко и бекон на лестничной клетке в надежде на то, что в какой-то момент Конни о них вспомнит. Но как только она поставила продукты на пол, дверь отворилась, и она оказалась лицом к лицу с Альфом.

— Извините, мне надо бежать. Пожалуйста, передайте Конни, что я забыла дооформить документы об уходе, а завтра мне нужно отнести их на работу. Так что мне пора идти… — Слова извергались из нее потоком.

— Завтра суббота. Никого во всей вашей больнице не будет до утра понедельника. — Он широко раскрыл дверь, приглашая ее зайти. — Кроме того, с обеда вы явно ничего не ели, так что вам надо подкрепиться сейчас, а то ребенку это не пойдет на пользу.