Швеция – от нейтралитета до НАТО

Командир лодки капитан 3-го ранга Анатолий Гущин растерялся. Такие случаи не были предусмотрены уставом. Так, статья 2 КУ-78 (Корабельного устава редакции 1978 г.) гласит: «Корабли и суда ВМФ СССР подчиняются только Законам СССР… где бы они не находились. Ни одно иностранное правительство не имеет права вмешиваться в жизнь военного корабля СССР. Всякая попытка в этом направлении должна пресекаться самым решительным образом, в крайнем случае силой оружия». Проявить же инициативу, как того требовал Пётр Великий, командир не рискнул.

И пошло-поехало… Советского посла вызвали в Министерство иностранных дел Швеции прямо из здания стокгольмской оперы, где он находился, ничего не подозревая. Шведская и западная пресса подняла истошный вой, обвиняя СССР во всех грехах от шпионажа до акта агрессии.

6 ноября было опубликовано сообщение ТАСС «О проишествии с советский подводной лодкой»: «…В ночь с 27 на 28 октября с. г. советская дизельная подводная лодка (бортовой № 137), совершая обычное учебное плавание в Балтийском море, вследствие выхода из строя навигационных приборов и возникновения в связи с этим ошибок в определении места, в плохую видимость сбилась с курса и села на мель у юго-восточной оконечности Швеции…»

Самое интересное заключалось в том, что сообщение ТАСС полностью соответствовало действительности. Лично я это понял сразу, прочитав газету «Правда», а убедил меня в этом… «Голос Америки», заявивший, что в шведские воды проникла советская подводная лодка типа «Whiskey» (типа W). Так по номенклатуре НАТО назывались наши подводные лодки проекта 613, которые вводились в строй с 1951 г. и были созданы на базе германских подводных лодок XXI серии. К октябрю 1981 г. лодки этого типа были самыми старыми в советском ВМФ, и большую часть их уже вывели из боевого состава флота.

В шведские же воды зашла 25-летняя старушка (для лодки это преклонный возраст) С-363 Балтийского флота. Наши адмиралы взяли манеру давать подводным лодкам комсомольские названия: «Горьковский комсомолец», «Тюменский комсомолец», «Магнитогорский комсомолец», «Ростовский комсомолец» и т. д. После вояжа в Карлскрону к С-363 приклеилось неофициальное название «Шведский комсомолец».

17 октября 1981 г. «Шведский комсомолец» под командованием капитана 3-го ранга Анатолия Гущина вышел из базы в Лиепае в обычный учебный поход. Старшим на борту являлся начальник штаба бригады подводных лодок капитан 1-го ранга Иосиф Аврукевич, который никаких практических мер не предпринимал и в основном отдыхал.

Неприятности начались чуть ли не сразу после выхода. 18 октября в 18 ч. 10 мин. субмарина, следуя в подводном положении, попала в трал рыболовного сейнера. Внешних повреждений при осмотре рубки после всплытия выявлено не было, но оказалась повреждённой антенна радиопеленгатора РПН-47–03, но об этом на лодке узнали лишь после аварии. Перед походом на С-363 был установлен нештатный прибор-приёмоиндикатор международной системы МАМС «Пирс-1М» для приёма сигналов фиксированных радиомаяков, но из-за переменного контакта прибор работал неустойчиво. Командир лодки о факте повреждения после контакта с сетью на командный пункт флота не доложил.

26 октября на лодке провели очередную обсервацию, получив ошибку в 28,5 миль и по решению начальника штаба бригады подводные лодок счислимое место перенесли на карту без всякого анализа.

В данном случае принцип «считать себя ближе к опасности», то есть к банке Слупской, увеличил ошибку до 40 миль. Ночью начальник штаба принял решение подойти к острову Борнхольм для уточнения места лодки. Радиолокатор не включали, а огней на острове не видели из-за большой ошибки. После этой «неудачи» на лодке перестали доверять прибору «Пирс-1м».

В 17 ч. 26 мин. 27 октября по решению начштаба лодка легла на грунт для определения глубины, чем был грубо нарушен минно-навигационный режим плавания. Считая, что измеренная глубина в 51 метр подтверждает одно из последних «обсервованных мест», его и приняли для счисления, хотя простой взгляд на карту показал бы, что лодка уже находится «под дном моря у побережья Польши» (!) Итог уникальный для Балтики: за две недели плавания – 57 (!) миль невязки.

В 20 ч. 09 мин. 27 октября лодка всплыла, и с нее был обнаружен огонь маяка Утклип-пан, но командир лодки и начштаба посчитали его за огонь рыбацкой вехи, а огни рыбацкого поселка – за скопление рыболовных судов. Видимость в это время составляла около 1–3 кабельтовых из-за тумана и мороси, на море – небольшая зыбь, безветрие. Силуэты низких островов принимались за темные пятна, и никто не пытался разобраться в обстановке.

Лодка начала движение в режиме «винтзарядка» – дизеля, вращая гребные винты, одновременно заряжают аккумуляторы. В 21 ч. 57 мин., когда все находившиеся на мостике (командир, замполит, вахтенный сигнальщик) были уверены, что на многие мили вокруг открытое море, двигавшаяся на скорости 7,2–7,5 узла С-363 выскочила на камни прибрежной отмели у острова Турумшер.