Сибирь и сибиряки. Тайны русских конкистадоров

Позже, в Илимске, литературным трудом занялся известный А. Н. Радищев. «Путешествие из Петербурга в Москву», за которое он и угодил в Сибирь, – книга довольно гнусненькая. Вопреки распространенному заблуждению (все проходили ее в школе, но мало кто читал) главная «фишка» там отнюдь не в призывах к освобождению крепостных крестьян (сам Радищев владел имением с немалым числом крепостных и на волю отпускать их как-то не собирался, так и оставшись до смерти помещиком). Яд в другом: Радищев подробно, открытым текстом провозглашает право брать на себя судейские функции. Именно так. Радищев наставляет: если суд даже не вынес несправедливое решение, а просто волокитит дело, всякий ищущий справедливости может ее вершить собственными руками, даже прикончить ответчика, а то и волокитчика-судью. Так и написано, черным по белому, желающие могут убедиться своими глазами. Это не Дикий Запад и даже не Средневековье – скорее уж призыв к возвращению нравов первобытно-общинного строя, когда не было ни писаных законов, ни судей и главным орудием правосудия служила дубина. Именно за эти идейки Екатерина назвала Радищева «бунтовщиком хуже Пугачева» и отправила в Сибирь…

В Сибири Радищев писал уже гораздо более дельные книги: трактат о философии и истории, физиологии и анатомии, химии и физике (голова все же была светлая, и знания обширные). Потом из-под его пера вышли «Сокращенное повествование о приобретении Сибири» и «Письмо о китайском торге». Наверное, это первый обширный труд, в котором рассматривалась история заселения и освоения Сибири на тот момент, развитие сибирской промышленности, торговля с Китаем, улучшение водных и сухопутных путей сообщения, положение сибирского крестьянства.

Первый в Сибири доступный для широкой публики театр устроили в Иркутске в 1805 году двое ссыльных, бывший гвардейский офицер Шубин и князь Горчаков. Правда, вот незадача… Нет ровным счетом никаких сведений о том, что они хоть каким-то боком были причастны к политике – дело скорее всего в каких-то прегрешениях другого плана… Но какая разница? Некоторым образом первопроходцы.

Точно так же чиновник Ревельской таможни М. М. Геденштрем был сослан в Сибирь не за «политику», а за активное участие в вульгарной контрабанде. Но он в 1809–1810 годах участвовал в довольно серьезной экспедиции, изучавшей побережье Северного Ледовитого океана.

Потом, несмотря на положение ссыльного, был назначен на не столь уж малую должность верхнеудинского исправника – ну обычное дело в Сибири с ее не раз поминавшимся жутким кадровым голодом. По тем же причинам в 1815 году в Иркутске директором всех городских училищ был назначен ссыльный П. А. Словцов (историки, кстати, считают, что в ссылку он угодил по какому-то ложному обвинению). Потом первый сибирский романист Т. П. Калашников писал: «Можно сказать по справедливости, что Иркутская губерния в отношении образования много обязана просвещенным и неусыпным трудам Словцова».

Некоторые декабристы долгие годы вели наблюдения за природными явлениями, течением рек, собирали гербарии, сведения о залежах полезных ископаемых. В. Кюхельбекер оставил обширные описания народных традиций, игр, обрядов бурятов. О хозяйственной жизни бурятов написал две работы Н. А. Бестужев, а В. И. Штейнгель – несколько статей, которые мы сегодня назвали бы краеведческими.

(Кое-кого, правда, тянуло на старое. М. С. Лунин, знаменитый «синий гусар», написал «Взгляд на русское тайное общество» и «Разбор донесения следственной комиссии», в которых полностью оправдывал деятельность декабристов и утверждал, что намеченные ими реформы все-таки следует провести в жизнь. За эти трактаты был переведен с поселения на Акатуйский рудник, где умер при обстоятельствах, так и оставшихся непроясненными, – по романтической версии, «был задушен царскими сатрапами», по более приземленной – попросту угорел в бане.)

Тенденция эта – участие ссыльных в развитии науки и культуры – особенно усилилась во второй половине XIX века, когда в ссылку попало немало людей с высшим образованием. Масштабнейшие геологические, географические, палеонтологические исследования провел (начав их еще ссыльным) И. Д. Черский, чье имя сейчас по заслугам носит в Сибири целый горный хребет.

Социал-демократ Тан-Богораз оказался в ссылке аж на Чукотке, но не пал духом и не спился, как иные его собратья по несчастью. Опять-таки взялся за перо. Его капитальный труд о чукчах до сих пор не потерял научного значения. Точно так же и сегодня с интересом читается его приключенческий роман «Союз молодых» – о Гражданской войне на Чукотке.