Сибирская амазонка

Казаки, которых привел с собой поутру Гаврила, тоже исчезли и обнаружились лишь у станичного правления. Кони стояли у коновязи, а станичники сидели на длинном бревне, истертом до блеска многочисленными казачьими задницами.

Они смолили цигарки и трубки и вяло переговаривались. Ни Гаврилы, ни самого Никиты среди них не было. При виде Алексея и Ивана станичники несколько оживились. Но внимание городских сыщиков переключилось уже на подводы, стоявшие рядом с крыльцом. На одной из них валялась попона, покрытая бурыми пятнами, похожими на кровь.

Они подошли ближе, и Иван выругался себе под нос.

В крови была даже солома на дне телеги, а борта и колеса - в ржавых подтеках.

Иван выразительно посмотрел на Алексея, и оба, не сговариваясь, оглянулись на казаков. Вытянув шеи, те с любопытством взирали на полицейских.

- Что? Голдовского привезли? - спросил Иван и уточнил:

- Того переводчика, что украли ночью!

- Его, его, - закивали казаки и поднялись с бревна.

Они окружили кольцом Ивана и Алексея, и один из них, самый старший по возрасту, степенно пояснил, тыча мундштуком трубки в сторону телеги:

- Только что доставили. Его хохлы с Полтавки нашли на дальних делянах за Кызыром. Они там лес корчевали под картошку. В кедровниках, вишь, картошка шибко вкусная родится.

- Живой?

- Откель, Иван Лександрыч? - удивился казак. - Крови вишь сколько? Больше, чем с телка!

- Да уж! - Иван приподнял попону за край, оглядел ее и бросил на прежнее место. И спросил:

- Где атаман?

- В правлении все, - ответил казак. - И хохлы там же. Вместе с Миколой, старостой ихним. И эти, басурманцы...

В этот момент распахнулись створки окна, и Шаньшин высунулся наружу.

- Слава богу, вернулись! А то я собрался за вами казачков посылать. Уж не заплутали ли где, думал!

- Долго ж ты собирался, - не сдержался и съязвил Иван. Они вошли в правление, и острый глаз Вавилова тут же ухватил и Гаврилу, и трех лохматых мужиков. Самый крупный из них в довольно чистом армяке, вероятно, и был Микола Перетятько - староста соседней Полтавки. Корнуэлл сидел рядом с атаманом. Выглядел он встревоженным и на приветствие сыщиков ответил лишь кивком головы. Глухарь и Ахмат Пристроились прямо на полу у порога...

Алексей сел на лавку рядом с Гаврилой, а Иван подошел к столу атамана. Никита Матвеевич был крайне расстроен.

- Гляди, Иван Лександрыч, - кивнул он на лежащее прямо на полу тело. Оно было закрыто простыней, которая лишь по краям оставалась белой, настолько пропиталась кровью. - Вот привезли!

Шаньшин поднял простыню за край. Корнуэлл сморщился и отвернулся. Алексей в изумлении поднялся на ноги. Такое он видел впервые. Тело Голдовского напоминало муляж в зале анатомического музея. Тот самый, который должен наглядно показывать строение мышц... С переводчика, похоже, содрали кожу, ударила в голову первая мысль. Тошнота подступила к горлу сильнее даже, чем в прошлом году, когда он доставал из бурелома в Тесинске растерзанные медведем трупы преступников. Но он сумел справиться со спазмом и даже не закашлялся.

- Вон оно что! - произнес Иван задумчиво и склонился над трупом. - Я про такое слышал! Эх, Иннокентий Владимирович, Иннокентий Владимирович, разве ж ведали вы, какую лютую смерть примете?! - произнес он укоризненно и посмотрел на Полякова. - Алексей, подойди! Надо будет протоколом оформить осмотр трупа. Думаю, даже фельдшера не придется приглашать, чтобы установить причину смерти.

Давай, занимайся, - он хлопнул Алексея по плечу, - а я опрошу хуторян. - Он повернулся к Миколе:

- Ну, кто первый?

- Его собаки обнаружили! - пояснил угрюмо Перетятько. - Мы их завсегда вперед подвод пускаем, чтоб зверь ушел, если что! А тут только Кызыр перевалили, они такой рев подняли, да еще с подвывом, что мы даже не поняли, кого держат-то? Ружьишки подхватили, и в тайгу. А он вот тебе, на березе висит. За руки и ноги его привязали. - Староста перекрестился. - Что твой кусок мяса. На спине только кожи и осталось с ладонь, не больше. - Он поднял глаза от тела, лежащего на полу. - Это что ж деется? Так они всякого приговорят...

- Никита Матвеевич, где я тут могу свидетелей опросить? - прервал его тираду Иван. - И желательно, чтобы никто нам не мешал!

- А в канцелярию пройдите, - Шаньшин распахнул дверь в соседнюю комнату. - Там и чернила, и бумагу найдете. Опрашивайте, сколько душа пожелает.

- Староста - со мной, остальные дожидаются, пока не позову, - приказал Иван мужикам, которые покорно закивали головами и проводили их испуганными взглядами, словно уже наперед определили себе место в арестантской.

На пороге Иван оглянулся.

- Никита Матвеевич, казаков отпусти, а сам останься.

Англичанина предупреди, чтобы из станицы до тех пор ни ногой, пока все до конца не опишем. И ты, Гаврила, не уходи.

Разговор есть. - Он прошелся быстрым взглядом по фигуре молодого урядника и скрылся за дверью канцелярии.

Алексей склонился над трупом. То, что ему показалось поначалу грязью, на самом деле было мошкой, прилипшей к окровавленному телу.

- Надо же, сколько ее! - посмотрел он на атамана. - Выходит, даже у мертвого кровь сосут?