Сибирская амазонка

- Вернее всего, не желают связываться с полицией. Местных они давно уже в узде держат, - не согласился с ним Алексей, - и прекрасно понимают, стоит им укокошить двух полицейских, из города такую пропасть народа нагонят... Вот и пытаются решить дела почти полюбовно. Авось выгорит нас напугать.

- Авось! - скривился Иван. - Еще зачтется им это "авось" и все синяки, - он хлопнул себя по ягодице, - что на заднице проявятся. Я бы мог отступить, но этими стрелами они меня окончательно рассердили. И Голдовского я отыщу, живым или мертвым, но отыщу!

- Мы отыщем, - поправил его Алексей.

И Иван повторил, как эхо:

- Мы отыщем! - Он поднялся во весь рост, демонстративно переломил все три стрелы о колено и отбросил в сторону, как мусор.

- С ума сошел! - прошипел на него Алексей. - Это ж улики!

- Улики чего? - усмехнулся Иван. - Того, как мы чуть в штаны не наделали от страха? Но лично я никого и ничего не боюсь! Пусть меня боятся! А что касается этого барахла, - кивнул он в сторону обломков, - думаю, за этой ордой не заржавеет. Накидают их нам, как дров из поленницы.

Алексей глянул на часы. Прошло уже полчаса, как исчез Сашка, а казаки не появлялись. Иван вопросительно посмотрел на него, и Алексей развел руками.

- Ладно, бог с ними, с ратниками, будет время, и до них доберемся, пробурчал Иван. - А сейчас давай возвращаться в станицу. Надо выяснять, почему казачки не горят желанием отыскать Голдовского. Возможно, знают что-то. Вот это что-то и нужно у них вытянуть, даже если придется тащить клещами... - Он спрятал револьвер в специальный карман тужурки, натянул картуз потуже на голову и приказал:

- Давай бегом, а то, похоже, они обрадовались, что мы в тайге застряли. Наверняка Никишка все свои грехи подчистил, пока мы здесь прохлаждались. - И помотал головой, как замученная слепнями лошадь. - Но каков стервец оказался, а? - Потом не дожидаясь ответа, первым устремился к увалу.

***

По правде, Алексей изрядно понервничал, пока они выбирались из леса. Конечно, он старался не показать вида и всячески сдерживал себя, чтобы не оглядываться на каждый шорох. Но, как назло, то и дело валились вокруг сухие шишки, с шумом взлетали из кустов рябчики, с треском ломались под ногами сучки, отчего он всякий раз невольно вздрагивал и виновато посматривал на Ивана. Вавилов же пробирался сквозь лес столь же быстро и деловито, словно шел давно знакомым городским проходным двором, где все изведано чуть ли не на ощупь, вплоть до количества веток на чахлом кусте сирени у входа в дворницкую. Казалось, он ни на что не обращал внимания, но стоило Алексею застыть на мгновение у коровьей лепешки, тут же остановился и заспешил к приятелю.

- Ну, что там?

- Смотри, - склонился над ней Алексей, - сама корова, видно, прогулялась дня два назад, а тот, кто в нее наступил, - час назад, а то и меньше.

Иван присел на корточки и веточкой потрогал края следа, отпечатавшегося на коровьей лепешке, и снизу вверх посмотрел на Алексея.

- А сапог-то казачий. С новыми подковками. Ишь, как хорошо отпечатались! - Он той же веточкой измерил длину, ширину и глубина следа и, довольно улыбаясь, пояснил:

- Добрый казачок побывал. Не иначе Гаврила, а то и сам Никита. И, наверное, за нами следили.

- С чего ты взял? - опешил Алексей. - Зачем им за нами следить? Скорее это ратники, чем казаки!

- На поперечных воду возят, - усмехнулся Иван. - Ты что ж, мне не веришь? Я тебя когда-нибудь обманывал?

- Нет, но... - Алексей пожал плечами, - как-то не вяжется...

- Ладно, гляди, - Иван жестом предложил ему присесть рядом на корточки. - У ратников сапоги мягкие, без каблуков. А здесь на жесткую колодку сшиты, под шпоры, и с каблуком. И подковы... Я такие у Гаврюхи заметил, когда его одежку еще в Североеланске забирали на катране. А потом я его сапоги внимательно оглядел, уже после того, как они мальчонку в баню поместили. На грядках все ж какие-никакие следы остались. Вот я и проверил, какие из них принадлежали Гаврюхе.

- По-твоему, он побывал здесь недавно? А ты не ошибаешься?

- Я тебе удивляюсь, - уставился на него Иван, - а кого ж еще Никита мог снарядить за нами проследить? Самому вроде не солидно, а кому он, кроме себя, больше всего доверяет?

Ясно, Гаврюхе! Но откуда ж ему было знать, что нас с тобой на это самое дерьмо нелегкая вынесет? - Он поднялся на ноги, огляделся по сторонам. Наверняка уже, шельмец, донес и про стрелы, и про то, что мы возвращаемся.

- А Сашка? Сашку они тоже использовали?

- Нет, малец тут ни при чем! Сашка по своей воле нам помогал. И, возможно, не зря на выстрел кинулся.

- Ты.., полагаешь? - поразился Алексей.

- Не полагаю, а лишь предполагаю, - поправил Иван и, посмотрев на слегка помутневшее небо, заторопил Алексея:

- Пошли, пошли, не дай бог, погода испортится.

Минут через десять они выбрались на опушку, но лагерь Корнуэлла обогнули стороной, отметив для себя, что палатки уже убраны, а лошади завьючены. Корнуэлла, чернобородого Ахмата и Глухаря в лагере не наблюдалось. Предоставленные сами себе, индусы бродили по лагерю, а двое или трое сидели на берегу, опустив босые ноги в воду.