Сибирская амазонка

Глухарь повернулся и молча направился к лагерю. Иван проводил его взглядом и посмотрел на Алексея.

- Что это он бормотал про какое-то табу! Первый раз слышу!

- Это у некоторых диких племен запрет на что-нибудь "табу" называется! Допустим, мясо не есть в определенные дни, или, наоборот, рыбу, или жениться в сухой сезон. У каждого племени свои обычаи, свои причуды.

- У этого чудилы, смотрю, тоже свой причуды, - пробурчал Иван. Грамотный, видно, если такими словами козыряет.

- Грамотный, - согласился Алексей, - ив чинах едва ли не выше Тартищева. Слышал, каким тоном он с нами разговаривал?

- Разговаривал, - передразнил его Иван и вперил взгляд в небо, где узкий челнок молодого месяца ощутимо сместился к северу. - Мало сказано разговаривал! Он нас чуть на дранку не порвал! И почище Михалыча, после того как тому начальство хвосты накрутит. Только нос дерет он повыше, чем Лямпе! Белая кость, голубая кровь! Хотя и не признался, сукин сын. Ушел от ответа! А кому еще Священный Синод поручит дело особой важности? Только жандармам!

- А может, у них своя служба есть, которая секретными делами занимается? Ты ведь не разобрал, что в той бумаге написано, которую Глухарь тебе показал.

- Не разобрал, но бумага гербовая! Простому мошеннику ее вовек не раздобыть. Потом печати... Вверху и внизу...

Такое не нарисуешь! - Иван вздохнул. - Важная птица этот Глухарь! Я еще в Североеланске понял, что офеня он липовый. Очень уж морда у него холеная!

В словах Ивана проскользнула неподдельная тоска, и Алексей с удивлением спросил:

- Ты что ж, его морде позавидовал?

Иван весьма выразительно посмотрел на него, хмыкнул, но ничего не ответил, а повернулся и крикнул в сторону леса:

- Шурка, Сашка, выходи за наградой!

Тут же из чащи вынырнули фигурки близнецов. Сашка нес под мышкой темный тючок.

- Это что ж вы на себя напялили? - поинтересовался Иван, кивнув на тючок.

- Да нам Васька, нашего станичного батюшки сын, старую отцову рясу дал, - охотно пояснил Шурка. - Мы с ним в бабки играем. Сашка ему пять своих бабок пообещал, если Васька рясу вынесет.

- Ну, молодцы, сработали замечательно. - Иван достал из кармана два гривенника и вручил близнецам. - Вот вам на пряники!

- Спасибо, дядька Иван! - в голос ответили близнецы.

А Сашка поинтересовался:

- Что? Мы побегли?

- Бегите! - разрешил Иван и спросил:

- Это кому в голову мысль пришла в росте увеличиться?

- Сашке, - пояснил Шурка, - он рясу натянул, а она длинная, подол по траве волочится. Тогда он мне говорит:

"Лезь ко мне на плечи!"...

- Молодцы! - опять похвалил Иван мальчишек и вытащил третий гривенник. - А это - премия за смекалку! Маскарад у вас лучше некуда получился! - И, отвесив Сашке шутливый подзатыльник, приказал:

- Давай бегом до Васьки, пока батюшка своей рясы не хватился.

Близнецы стремглав умчались в станицу. И Алексей представил, с какой силой жгут их ладони гривенники, которые не на что будет растратить до самого утра.

Глава 19

- Все! - Иван резко взмахнул ладонью, словно разрубил все сомнения. Завтра отправляемся на озера! Видал я к такой-то маме всю эту братию! кивнул он в сторону выхода с сеновала. - Я тайменя поймать хочу! И к Маше не в мешке вернуться, как Голдовский!

- Выходит, оставим все как есть? - справился Алексей. - А как перед начальством отчитаемся?

- Этими делами охранка занимается, пускай они и отчитываются, да к тому ж, если Глухарь здесь с особым заданием, ему и карты в руки. Не хочет, чудило, чтобы мы ему помогали, его дело. Баба с возу, кобыле легче!

- Но все ж, давай подобьем бабки.

- Подобьем! - Иван подтянул подушку повыше и лег, закинув руки за голову. - Говори! У тебе это более ловко получается.

- Итак, что мы имеем на сегодняшний день? - Алексей посмотрел на Ивана. Вавилов грыз соломинку и с большим интересом глядел на него. - Во-первых, мы узнали, что ратники веры сами на рожон не лезут и подолгу не заявляют о себе, но если заявят, то мало не покажется. Пришли они сюда с Тобола, скрываются от гонений. С местными староверами знаются мало, живут обособленно, и об их образе жизни почти ничего не известно. Кроме того, поселение их находится за Шиханом и представляет собой чуть ли не крепость.

- Учти, Шихан недалеко от тех мест, куда мы с тобой завтра двинем! Иван отбросил соломинку, вытащил другую и стал грызть ее столь же сосредоточенно, как и первую. Алексей подождал мгновение, но Иван ограничился только этим замечанием, поэтому он продолжал свои умозаключения:

- Про старца Ефремия Никита упомянул только однажды, когда сообщил, что его и Евпраксию солдаты забирали в острог. Видимо, старец умер или до сих пор в остроге. Евпраксии же непонятным образом удалось оттуда выбраться. Не думаю, что ее освободили по закону, наверняка сбежала.

- Я в этом даже не сомневаюсь, - подал голос Иван и принялся за третью соломинку. И проделывал это с таким усердием, словно ему определили дневной урок по этому весьма глубокомысленному занятию.