Сибирская амазонка

Выпрыгнув из повозки при переправе на пароме прямо в воду, он пытался добраться до берега, но зацепился ножной цепью за топляк и чуть не захлебнулся. Целый час Корнеев и Иван пытались вытащить беглеца из воды. Но цепь закрутило так, что пришлось раз десять нырять, чтобы открыть замок и снять ее с беглеца. После этого они втянули его на паром, который все это время торчал посреди реки, а его пассажиры с открытыми ртами наблюдали за спасением "убивца". После, правда, у кого-то нашлась четверть самогона, добрую треть которой влили в рот спасенному, чтобы он перестал стучать зубами от холода, а главное, чтобы отнять у него способность двигаться. С этими задачами самогон справился. Ровно на шесть часов, которые сыщикам осталось добираться до Омска. Убийцу пришлось тащить на себе, устали они неимоверно, правда, ухо у Ивана перестало болеть. А выспались они на обратном пути в Североеланск, благо, что ямщик попался славный и домчал их домой за пять дней с ветерком и без особых приключений.

- Еще одна загадка - этот мальчик! - продолжал Алексей и тем самым отвлек Ивана от воспоминаний. - Почему он спрыгнул с моста? Неужто не хотел попасть в руки к солдатам? Но почему? Чего он испугался? Он же совсем еще ребенок?

- Видно, не простой он мальчишка, если ратники забирали его к себе. Почему они его выбрали? Других возвращали, а этого держали целый год... Иван сел, подогнув ноги по-турецки, и накрылся одеялом. Ночи все еще были холодными, хотя днем стояла несусветная жара. Но таковы капризы сибирского климата, в этом Алексей убедился еще в прошлом году, когда целый месяц мотался по Тесинской тайге в поисках убийц директора железоделательного завода Тригера.

- А эти кольца! И надпись "Спаси и сохрани". Для чего они их носят?

- Наверняка это какой-то знак! Может, он подчеркивает их отличие от других раскольников? Или это секта какая, особая? - предположил Иван.

- Секта, не секта - роли не меняет! Действительно, они настоящие воины, если мы даже индусов склонны считать за военный отряд. Сам говоришь, под бахотней у них кольчуга, стреляют они, по словам Никиты, тоже будь здоров!

- А дерутся как! - усмехнулся Иван. - Своими боками испытал. Первый раз в жизни от бабы пострадал. А что тогда говорить о мужиках?

- О мужиках не знаю, но Евпраксию, кажется, больше боятся, чем ее гвардию.

- Интересно, сколько ей лет? Вроде совсем молодая, лет двадцать, если не меньше. Тогда выходит, что ей пятнадцать или даже четырнадцать было, когда ее в острог забирали. Чем же она так сумела насолить, если даже солдат прислали за ней и за Ефремием?

- Может, она его дочь? - предположил Алексей. - Или внучка?

- Но за это в острог не забирают, - возразил Иван. - И вспомни, что Никита говорил. Она только по станице проскакала и всех до полусмерти напугала. Ох, сдается мне, и впрямь эта чертова девка - аспидова невеста! Он с размаху ударил себя кулаком по колену:

- И до Никиты я все-таки доберусь. Сходим на озера, и доберусь! Все из него вытяну, иначе приеду и в отставку подам!

- В отставку? - улыбнулся Алексей. - Прямо как Федор Михайлович? С него, что ли, моду взял?

- Ты Михалыча не трогай! - неожиданно рассердился Иван. - Молод еще зубы скалить! Только я, честно сказать, впервой с такой тягомотиной столкнулся! Какой день бьемся, только на шаг вперед уйдем, а тут - раз но башке, и опять назад откатыва... - Иван прервался на полуслове и замер, прислушиваясь.

Низкий, заунывный звук пронесся по тайге. Для птицы он был слишком сильным, для зверя - мелодичным, для человека - трудно воспроизводимым. По всей станице всполошились собаки, но лай их был скорее растерянным, чем угрожающим. Прошло мгновение, и звук повторился, но уже ближе.

Было в нем что-то, отчего бешено заколотилось сердце. То ли безысходная, почти смертельная тоска, то ли боль... Почти по-человечьи звучал этот крик, только был он более низким и грубым, как у дикого зверя... Алексей почувствовал, как покрылось мурашками его тело, - Что это? - спросил он удивленно и прислушался.

И опять раздался этот крик. С еще большим надрывом, поднимаясь от низких тонов к более высоким. И на самой высокой, пронзительной ноте вдруг оборвался. Резко, неожиданно. А собаки заголосили еще сильнее, еще отчаяннее, и в их лае проступала явная паника.

- Волки? - переспросил Иван и, вытащив револьвер, положил его рядом с собой на подушку.

- Не похоже! - Алексей пожал плечами. - Я несколько раз слышал, как воют волки. Совсем не похоже. К тому же они сейчас сыты, зачем им к деревне подходить? Да и собаки лают как-то странно, будто захлебываются! И подвывают!

- Ну, чертовщина какая-то! - Иван растерянно посмотрел на приятеля. На ратников они вовсе не лаяли, зверь же и вправду так близко к станице не подойдет. Что это тогда может быть?

- Наверняка это Варька в гости пожаловала! - рассмеялся Алексей. Узнала, что ты без женского внимания заскучал, вот и наведалась твою тоску разогнать.

- Типун тебе на язык и барин <Так/>Сибири в шутку называют чирей.> на задницу! - рассердился Иван и приказал: