Сибирская эпопея

Среди них двадцатитрехлетний инженер Фарман Салманов. Таких называют «энтузиастами», то есть добровольцами, увлеченно сражающимися за дело, которое представляется им правым. Этому человеку суждено сыграть важную роль в истории Сибири XX века. Он азербайджанец, выходец из крестьянской семьи с берегов Каспийского моря. Его дед уже был в Сибири в конце XIX века в царской ссылке. Похоже, внук унаследовал решительность деда. В 1954 году, сразу по окончании геологоразведочного факультета Азербайджанского индустриального института, он послал телеграмму в Москву лично Николаю Байбакову, министру нефтяной промышленности. Суть телеграммы сводится к следующему: «Возможно, Вы помните обо мне. Почти десять лет назад Вы обещали мне помощь. Сегодня она мне нужна. Я хочу, чтобы меня направили на поисковые работы в Сибирь. Я читал Губкина и уверен в его правоте».

Министр улыбается. Действительно, он припоминает первую встречу с этим дерзким студентом. Это было в 1946 году. Тогда Байбаков, молодой сталинский министр нефтяной промышленности, выступал с докладом на предвыборном собрании в одном из избирательных округов Азербайджана, выдвинувшем его кандидатом в депутаты Верховного Совета СССР. Жители деревни, на которых этот визит произвел большое впечатление, поручили отличнику местной школы передать будущему депутату свои наказы. Мальчик справился с заданием, отважно потребовав провести в деревню электричество и заасфальтировать дорогу. Этим образцовым советским школьником был не кто иной, как Фарман Салманов. Чтобы его отблагодарить, министр пообещал ему поддержку, если юный азербайджанец выберет карьеру геолога.

Итак, Фарман Салманов направлен в Сибирь, где ему поручили поиски нефти в Кузбассе. Проработав там три года, он вознегодовал. Ни малейшего следа черного золота. И он уверен, что нет никаких шансов найти там хоть каплю нефти. Молодой инженер готов поклясться, что нужно бурить на Севере, в среднем течении Оби. Начальство сочло его безумцем. С трудом верилось, что это худенький и невысокий кавказец способен сердиться и совершать экстравагантные поступки. Его темные глаза, растрепанные волосы, выразительные черты лица и маленькие усики быстро создали образ одного из самых ярких и непокорных сибирских геологов.

Фарман Салманов не сдавался. Он упорно требовал перевода на Север, вниз по Оби, где более 20 лет назад партия Васильева видела нефтяные пятна на реке. Но как туда попасть? За прошедшие годы транспортная доступность тех мест не стала лучше. Ни туда, ни даже просто в том направлении не проложена ни одна дорога. Нужно спускаться более 1 000 км по реке. Нет речного транспорта, да и поселков, где можно было бы переждать суровую сибирскую зиму, на берегах дикой реки крайне мало.

Весной 1957 года Салманов решился на авантюру. Не имея никаких полномочий, он погрузил геологическую партию на баржи, тайно арендованные у одного предприятия. Его спутникам было запрещено звонить по телефону перед отъездом. Радиосвязь с геологоразведочным управлением не поддерживалась. Пункт назначения – деревня Сургут в среднем течении Оби, в тысяче с лишним километрах ниже по течению. На первой же пристани баржи встретил телеграфист, размахивавший срочной телеграммой из центра: приказывалось немедленно вернуться. Салманов вспоминает, как, прочитав телеграмму, он сказал телеграфисту со своим сильным кавказским акцентом: «Слушай, я тебя не видел, ты меня не видел, мы друг друга не видели».⁴¹

Когда баржи наконец подошли к единственной пристани села Сургут, Салманова ждала уже целая группа: ему угрожали увольнением, исключением из партии, судом, его обвиняли в волюнтаризме, хулиганстве, отсутствии политической сознательности.⁴² Брань и угрозы сыпались градом. Но Салманов держался стойко. Он был убежден, что именно там ему назначена встреча с Историей. Начальник местного райкома так описывает свою первую встречу с неугомонным геологом. Пришел чернявый паренек, с темными блестящими глазами. Представился: «Салманов. Геолог. Назначен к вам начальником нефтеразведочной партии». И начал объяснять, как разведка нефти и газа перевернет жизнь всей области и Сургута в частности. Здесь будут жить и работать тысячи человек, построят аэропорт, порт будет принимать десятки судов. «Товарищ Салманов! – ответили ему, – У нас уже искали нефть, но, увы, ничего не обнаружили». А он на это: «Теперь ситуация изменилась. Мы нефть обязательно найдем!»⁴³ В конечном счете он отделался переводом на другое место работы и строгим выговором с занесением в учетную карточку члена КПСС. Пустяки, это не последний выговор в его карьере.