Сибирская кровь

В найденной записи и будет говориться о девичьей фамилии невесты, имени ее отца, а где-то с конца 1830-х годов – еще и о возрасте невесты, по которому можно впоследствии «выйти» на дату ее рождения, и далее – бракосочетаний и рождений представителей предыдущих поколений. Если венчание происходило в приходской церкви мужа, а за небольшими исключениями так и было, и имеется полный набор метрических книг, то поиск много времени не занимает. Когда же не удается найти метрику о бракосочетании, в определении девичьей фамилии матери предка иногда помогают перечни восприемников (крестных) ее детей, либо ее собственное участие в крещениях чужих детей. Однако неоднозначную версию важно подтверждать последующим нахождением метрики о рождении праматери под уже предполагаемой фамилией.

Используя такой алгоритм, я точно узнал, что моими предками оказались представители большинства – пятнадцати из двадцати пяти самых распространенных в середине XVIII века в Верхоленском остроге фамилий и еще не менее сорока пяти верхнеленских, илимских и иркутских фамилий. Из специально разработанной и заполненной таблицы материнских родословных линий по ветви Иван Федорович – Георгий Матвеевич Черепановы, приложенной к настоящей книге, хорошо видно, как крови тех фамилий вливались через матерей в кровь предшествующих мне поколений Черепановых, словно притоки в реку. Таблица содержит полный перечень имен всех ставших мне известными предков по отцовской линии – праотцов и праматерей. По большинству из них есть данные о сословиях, точных датах либо наиболее вероятных годах их появления на свет и ухода из жизни, а в целом ряде случаев – еще и венчаний. Замечу, что для составления такой таблицы пришлось возвращаться повторно к полумиллиону метрических записей верхнеленских церквей, а к самым древним из них, включая все составленные в XVIII веке, – десятки раз, чтобы проследить каждую из фамильных линий.

А в настоящей главе я подробно расскажу, что удалось в ходе исследования узнать – где-то много, где-то совсем чуть-чуть – о шести десятках родных мне фамилиях и еще о не вошедших в это число несколько самых распространенных в поселениях верховья бассейна реки Лены фамилиях, их истоках. Ведь вполне может статься, что их представители – тоже мои предки[450].

Абатуровы

Единственным из известных мне предков-мужчин под этой фамилией стал Еремей, родившийся около 1683 года и умерший в 1760 году верхоленский разночинец и, значит, бывший казак. Все жившие в третью ревизию в Верхоленском остроге под фамилией Абатуровых – это его вдова Устиния и сын Василий со своей женой и тремя малолетними дочерьми. А четверо дочерей самого Еремея к тому времени вышли замуж. В том числе – Капитолина, появившаяся на свет в 1722 году[451] и бывшая женой «верхоленского копеиста» Андрея Степановича Падерина. Она – дважды прабабушка Евдокии Васильевны Черепановой (в девичестве – Савиновой), матери моего прадеда Матвея Данииловича Черепанова. Значит, мне она – шестижды прабабушка, а ее отец Еремей – мой семижды прадед[452].

Карта Иркутской губернии начала XIX века

В исповедной росписи градоиркутской Прокопьевской церкви за 1752 год и в сказках третьей ревизии по Иркутску я увидел имена посадского Ивана Борисовича Оботурова, около 1693 года рождения (он вполне мог статься младшим братом Еремея), и его жены Мавры с подкинутыми в их дом в 1743 и 1746 годах незаконнорожденными Иваном и Прасковьей. Мавра – дочь иркутского посадского Аникея с распространенной в Верхоленском остроге фамилией Мальцов. В их семье еще одна Прасковья – взятая «в 1760 году по родству в прекормление» сирота – дочь умершего иркутского казака Ивана Винокурова и его умершей жены Матрены Аникиевной (наверняка она – сестра Мавры). А в сказках второй ревизии тот же посадский Иван назван как в 1729 году «в прежнюю перепись прописанный … города Устюга Пежемской волости государственный крестьянин Иван Абатуров»²²³.

Известно, что Великий Устюг – это упоминаемый в летописях еще с начала XIII века город на Вологодщине, где когда-то бытовало прозвище «Абатур», присваиваемое своенравным упрямцам.

Аксамитовы, они же – Аксаментовы. Воронежская история

В семье тутурского крестьянина Петра Дмитриевича Аксамитова родилась в 1730 году Параскева, или Прасковья, которая стала женой крестьянина из Бирюльской слободы Давыда Никоновича Черкашенина и моей шестижды прабабушкой. Ее девичья фамилия произошла от устаревшего ныне византийского названия плотной ткани с узором из золотой или серебряной нити[453].