Сибирская кровь

Когда кризис окончательно сошел на нет, я вновь обратился с заявлением об увольнении, из-за отсутствия реакции на него – во второй раз, провел долгую взаимоуважительную беседу с Виктором Владимировичем Геращенко и в конце апреля 2000 года покинул ЦБ. Но о работе в нем у меня остались самые добрые воспоминания[446]. Особо я благодарен за них сотрудникам департамента иностранных операций, которые всецело поддерживали мою позицию, и горд достигнутой сплоченностью коллектива и четким исполнением поставленных задач. Это позволяло и твердо контролировать рынок, и избегать потерь, и наращивать операционную прибыль Банка России (что безукоризненно подтверждало верность тактики нашей работы). К тому же мой департамент показал спортивную сплоченность коллектива, когда трижды подряд побеждал в ежегодных спартакиадах центрального аппарата ЦБ. И если в первый раз победа далась с трудом, во второй – намного проще, то в третий мы оказались наголову выше всех соперников. И такой триумф запоминается навсегда.

Непосредственно накануне моего ухода из ЦБ был спровоцированный уже мною конфликт с командой Геращенко, и он произошел на заседании совета ММВБ под председательством зампреда Банка России, курировавшего мой департамент[447]. На том заседании я выступил против рекомендации его в следующий состав совета как человека, плохо понимающего законы рынка и ничего, кроме вреда, не способного принести бирже. Конечно же, тогда другие члены совета, мои добрые товарищи – зампреды коммерческих банков и руководители их валютных подразделений, меня в открытую не поддержали и поддержать не могли в силу опасения быть наказанными. Но и не в том состояла цель моего выступления: им я хотел надолго охладить административный пыл своего куратора. Вдогонку к тому в центральных экономических газетах прошли статьи о профессиональной некомпетенции антирыночников, и такая стратегия отлично сработала: ЦБ под руководством Виктора Геращенко что-то еще ограничивать даже не пытался.

Следующие полтора года я возглавлял департамент внешнего долга Министерства финансов Российской Федерации. Как и положено по такой должности, указом президента мне был присвоен классный чин действительного государственного советника Российской Федерации третьего класса[448]. Множество раз вылетал в командировки в Западную Европу и Северную Америку обычно в составе правительственных делегаций. Имея стойкую неприязнь к долгам, обосновал в секретной записке возможность и модель выкупа (досрочного погашения) государственных валютных займов. С трудом и не сразу, но «пробил» правительственное одобрение и сам вел первые подобные операции Минфина. И они удались так, что рынок даже «не дернулся», никто вне правительства и его агента Внешэкономбанка не узнал о таком выкупе. Это сэкономило расходы федерального бюджета на сотни миллионов долларов. Однако в условиях, когда родственный департамент – внутреннего долга – в период высоких поступлений от продажи нефти наращивал государственные рублевые заимствования, тем самым искусственно увеличивал процентные ставки на рынке, подавлял интерес к производственным инвестициям и вредил отечественной экономике, я посчитал правильным окончательно уйти с госслужбы во внешние оппоненты. К тому подтолкнуло еще и понимание последовательного роста коррупции среди высших чиновников, и он просматривался во многих принимаемых ими решениях, включая тему государственного долга. Я участвовать в том не хотел, считал и считаю делом подлым личное обогащение вопреки интересам дела, за которое отвечаешь.

Уверен, стоило мне остаться в Банке России или в Минфине, меня ждала дальнейшая карьера. Уж должность первого заместителя председателя Центрального банка Российской Федерации я бы после ухода Геращенко легко при желании занял, как занял ее рекомендованный мною для работы в ЦБ Сергей Швецов. Вот только пришлось бы тогда либо смиряться с часто неприемлемыми правилами и идти против собственных убеждений, либо вновь конфликтовать. И я бы надолго не задержался.

А на «вольных хлебах» мне, не отягощенному более правилами корпоративной солидарности, удалось благодаря множеству опубликованных статей, комментариев, дискуссий и телеинтервью приостановить активное наращивание бюджетной задолженности, кое-что исправить в проводимой в стране курсовой политике, налогообложении, совместно с вице-президентом РСПП Кахой Бендукидзе добиться серьезной либерализации валютного законодательства.

Поучаствовал я и в политике: с программой реформ «Власть разумных законов» баллотировался в 2004 году в депутаты Госдумы на признанных несостоявшимися довыборах по Преображенскому избирательному округу г. Москвы, возглавлял в 2013–2014 годах контрольно-ревизионную комиссию «Республиканской партии России – Партии народной свободы», впоследствии отобранной у моего друга Владимира Рыжкова.