Читаем Сибирская тетрадь полностью

69) Да вот <...> пошел странствовать. — Имеется в виду отправка по этапу после очередного побега.

71) Ну! бирюлину корову привели. — Бирюля — свирель, дудка, камышовая сопелка или игрушка; бирюлечник — делающий бирюльки (см. Даль, т. I, стр. 89). Общий смысл выражения неясен.

72) ...с невымытым рылом в калашный ряд. — Ср.: «С посконной рожей да в красные ряды»; «Куда нам с посконным рылом да в суконный ряд» (Даль, Пословицы, стр. 638, 733).

74) А я, брат, божиею милостию майор. — См. стр. 218 с подстрочным примечанием Достоевского.

75) «Ах ты, язевой лоб!» — Язевой — клейменый. По Уложению 1845 г., сосланным в каторжные работы, за исключением лиц из привилегированных сословий, ставили клейма на лбу и на щеках.

76) И махальницу <...> заодно стащил. — Слова из воровского жаргона: махальница — кадило (в богатых церквах и соборах они были серебряные на позолоченных цепях); едальница — чаша для причастия, обычно из серебра; дьяконов чересседельник — орарий (орарь), или порамница, часть облачения в виде перевязи из золотой парчи с крестами по левому плечу (см.: Даль, т. II, стр. 689); подбородник — часть оклада иконы, жемчужная цата, т. е. подвеска в виде круглого воротника (см. там же, т. IV, стр. 751); Ванька-крикун — по-видимому, Иоанн Златоуст (название иконы). Значение слова «хлопотница» установить не удалось.

77) «Ах, как дедушка на бабушке огород пахал!» — по-видимому, строка из плясовой песни (ср. с плясовой «Зять на теще капусту возил» — ИРЛИ, P. V, к. 291, п. 1). Близкого варианта не найдено.

80) Бостон — название карточной игры.

81) ...а носы всё курносые. — Курносый нос считался признаком низкого происхождения.

82) ...разбирай заплот. — Заплот — забор, деревянная сплошная ограда из досок или бревен (см.: Даль, т. I, стр. 636).

83) «Здравствуйте, батюшка! <...> «Живите больше, Анкудим Трофимыч!» — диалог, включающий присловья «Дела — как сажа бела» (см.: Пословицы, стр. 153) и «Живем — только небо коптим» (там же, стр. 285).

84) Глухой не дослышит, так допытается. — Близких вариантов этой пословицы не найдено.

85) Сибиряк соленые уши — прозвище, применяемое чаще всего к пермякам; дано за любовь к пельменям.

88) Старое дерево скрипит, да живет. — Ср.: «Скрипучее дерево два века живет»; «Дуплястое дерево скрипит, да стоит, а крепкое валится» и др. (Даль, Пословицы, стр. 399).

90) «Подлец ты, а не каган». — Каган — в древнерусском языке и у тюркских народов — князь, государь (глава государства). На тюремно-арестантском жаргоне — важная птица.

91) Хоть пархатый, да богатый — устойчивый традиционный фразеологизм типа присловья (отповедь). Ср.: «Хоть паршивый, да счастливый» (Federowski, № 10260).

92) ...был бы пан бог да гроши — поговорка, распространенная среди польских евреев и западных белоруссов (см.: Federowski, № 3103).

93) Ври, Емеля, твоя неделя — вариант известной поговорки о болтунах, хвастунах и лгунах. Ср.: «Мели, Емеля, твоя неделя» (Даль, Пословицы, стр. 203).

95) ...ни шатко, ни валко, ни на сторону — вариант поговорки типа «Ни то ни се», «ни тпру ни ну» и др. (см.: Даль, Пословицы, стр. 473—474).

96) Чужую беду <...> ума не приложу — вариант пословицы «Чужую беду на бобах разведу, а к своей и ума не приложу» (см.: Даль, Пословицы, стр. 155; Пословицы, стр. 181).

97) Пробуровил тысячу — т. е. был приговорен к тысяче шпицрутенов.

98) А! ты, верно, Неробелов? — Характерный для тюремно-арестантской среды пример образования фамилии типа прозвища (Неробелов, т. е. не из робких), определяющей основную черту характера или поведения заключенного .

99) ...из семи печей хлеба едал — сокращенный вариант пословицы, характеризующей бывалого человека. Ср.: «На возу и под возом бывал, хлеб из многих печей едал»; «И на коне бывал, и под конем бывал» (Даль, Пословицы, стр. 490).

100) Чисто ходишь <...> с кем живешь? — начало плясовой песни. Ср.: «Баско ходишь, где берешь? Дай подписку, с кем живешь» (Песни Печоры, №№ 86, 336). Реплика «С каким словом сказать» подчеркивает грубый характер начала песни.

101) Чисто ходишь, бело носишь, скажи, кого любишь? — начало распространенной лирической песни; здесь она противопоставлена предыдущей грубой, плясовой.

Перейти на страницу:

Похожие книги

10 гениев спорта
10 гениев спорта

Люди, о жизни которых рассказывается в этой книге, не просто добились больших успехов в спорте, они меняли этот мир, оказывали влияние на мировоззрение целых поколений, сравнимое с влиянием самых известных писателей или политиков. Может быть, кто-то из читателей помоложе, прочитав эту книгу, всерьез займется спортом и со временем станет новым Пеле, новой Ириной Родниной, Сергеем Бубкой или Михаэлем Шумахером. А может быть, подумает и решит, что большой спорт – это не для него. И вряд ли за это можно осуждать. Потому что спорт высшего уровня – это тяжелейший труд, изнурительные, доводящие до изнеможения тренировки, травмы, опасность для здоровья, а иногда даже и для жизни. Честь и слава тем, кто сумел пройти этот путь до конца, выстоял в борьбе с соперниками и собственными неудачами, сумел подчинить себе непокорную и зачастую жестокую судьбу! Герои этой книги добились своей цели и поэтому могут с полным правом называться гениями спорта…

Андрей Юрьевич Хорошевский

Биографии и Мемуары / Документальное
100 великих кумиров XX века
100 великих кумиров XX века

Во все времена и у всех народов были свои кумиры, которых обожали тысячи, а порой и миллионы людей. Перед ними преклонялись, стремились быть похожими на них, изучали биографии и жадно ловили все слухи и известия о знаменитостях.Научно-техническая революция XX века серьёзно повлияла на формирование вкусов и предпочтений широкой публики. С увеличением тиражей газет и журналов, появлением кино, радио, телевидения, Интернета любая информация стала доходить до людей гораздо быстрее и в большем объёме; выросли и возможности манипулирования общественным сознанием.Книга о ста великих кумирах XX века — это не только и не столько сборник занимательных биографических новелл. Это прежде всего рассказы о том, как были «сотворены» кумиры новейшего времени, почему их жизнь привлекала пристальное внимание современников. Подбор персоналий для данной книги отражает любопытную тенденцию: кумирами народов всё чаще становятся не монархи, политики и полководцы, а спортсмены, путешественники, люди искусства и шоу-бизнеса, известные модельеры, иногда писатели и учёные.

Игорь Анатольевич Мусский

Биографии и Мемуары / Энциклопедии / Документальное / Словари и Энциклопедии