Сибирская вендетта

Поезд прибыл в Иркутск двенадцатого марта в восемь часов утра. Двух месяцев не прошло после ночного бегства Андрея из родного города, а казалось, минула целая эпоха. Утро было морозное, мороз под тридцать, но уже чувствовалась близкая весна. Солнце поднялось над горизонтом, яркие лучи пронзили бескрайние сибирские просторы, разгоняя морозную мглу. Город за рекой сверкал и казался ненастоящим. Андрей спрыгнул с подножки на заиндевевшую платформу. В лицо пахнуло гарью, креозотом, смазкой, угольным дымом — непередаваемый букет запахов, присущий великому Транссибу! Жёлтый каменный вокзал казался нарисованным на фоне тёмной горы и синего неба над нею. Не верилось, что это в самом деле Иркутск.

Иркутск!.. Как много в этом слове потаённого смысла, незримого притяжения, подспудной идеи. Что это за место такое? Слияние двух полноводных рек в шестидесяти километрах от колоссального озера, место обитания древнего человека, сердце Азии, кусок пространства, отвоёванного человеком у вековой тайги, у лиственниц и кедров, у неуступчивого стланика, у могучих тополей, у берёз и у сосен. Стойбище среди густых кустов красной смородины и фиолетовой жимолости, багрово-красной брусники, гуталиновой черники и розовой земляники, среди хрустких медвежьих троп и рыбных нерестилищ. Древняя бурятская земля, угодья шаманов, территория тофов и эвенков. Огромный край, где ныне проживает три миллиона человек. Зимой — сорок градусов мороза, летом — тридцатиградусная жара. Комарьё, гнус, клещи, медведи, волки, опустошающие пожары, широкие разливы рек и речушек, землетрясения до восьми баллов — все удовольствия разом. Но всего страшнее двуногие твари, катающиеся на дорогих автомобилях и выдающие себя за Homo Sapiens. У этих особей оплывшие лица и немигающие, словно бы замороженные глаза, у них золотые цепи на коротких шеях и драгоценные перстни на жирных пальцах, у них стволы за пазухой и лютая злоба в душе. Лучше встретиться в лесу с медведем, чем в городе среди бела дня случайно наткнуться на такого индивида. Медведь, скорее всего, уступит дорогу. Двуногий — никогда! Это потому, что у медведя всё-таки есть пресловутое моральное чувство, над которым так потешался Марк Твен, а у сидящего в дорогущем джипе самца этого чувства точно нет. Всем таковым Андрей и решил объявить войну. Затем и вернулся в родной город.

Через подземный переход он выбрался на привокзальную площадь и скромно сел в трамвай, затем, чтобы выйти уже на следующей остановке, спуститься по крутой лестнице под автомобильный мост и перейти на другую сторону оживлённой трассы. Путь его лежал в отдалённый район Иркутска — «Палагино». Там, на самом краю города, он снимет скромную квартиру, потом найдёт себе работу и уж затем приступит к делу. А пока он бодро шагал по тротуару и всей грудью вдыхал знакомый с детства воздух. Всё ему было знакомо, привычно, казалось, он никуда и не уезжал. Странно конечно, что он идёт в противоположную от дома сторону. Но что ему дом? Дома у него больше нет. Квартира сгорела зимой, да и не пустят его в собственную квартиру. Да и чёрт с ней, не жалко! Не в квартире счастье.

К автобусной остановке подъехал пазик, переоборудованный под частное такси. Андрей ускорился и запрыгнул в уже закрывающиеся двери. Кивнул шофёру, мол, всё нормально, руки-ноги целы, можно ехать. Автобус дёрнулся и стал набирать скорость. Андрей сел на пружинящее сиденье и с удовольствием огляделся. Вот теперь он точно дома. Кругом такие знакомые, родные лица. Не выспавшиеся работяги в грязных робах, пара наркоманов с почерневшими ликами, бомж с грязным пакетом в руках и усталая женщина с заморенным ребёнком — всё как обычно. У водителя музыка орёт на всю катушку, навстречу по обледенелой трассе несутся грузовики, доверху гружённые лесом (лес везут в Китай), бритоголовые парни в дорогих иномарках летят как на пожар, автобусы пускают в морозное небо струи чёрной копоти, бетонные столбы мелькают словно спицы в колесе… Холодно, солнечно, просторно. Небо синее-синее, и видно далеко-далеко. Показался Иркут, несущий свои маслянистые воды между заснеженными берегами, Ангара холодно блестит и синеет вдали, а вот и холмы, окаймляющие город со всех сторон. Заброшенный край — «середина земли»…

Автобус мчался по широкой трассе прочь от города. Скорость зашкаливала за сотню. Мелькали пустые остановки, деревянные бараки слепо глядели на мир немытыми окнами, потом пошли огромные заснеженные болота и — первая остановка — «Узловая». За ней длинный мост и снова дома, деревья, почерневшие деревянные столбы с провисшими проводами… Андрей поминутно смотрел на часы, интересно было, за сколько минут автобус преодолеет двадцать километров. Получилась ровно четверть часа. Со всеми остановками и разворотами средняя скорость составила восемьдесят километров в час. И это в черте города!