Сибирские купцы. Торговля в Евразии раннего Нового времени

Экспедиции за солью были делом трудоемким, тем более в пограничье, страдающем от нехватки рабочих рук. Но соль была необходимым ингредиентом для консервации пищевых продуктов, позволявшим пережить долгие сибирские зимы, а также для обработки кож, важной западносибирской отрасли825. Много людей было задействовано для строительства плоскодонок, плававших по рекам, и для участия в экспедициях. Для обеспечения безопасности тоже требовались люди. За вычетом гребцов и бурлаков русские экспедиции на Ямыш-озеро насчитывали от 150 до 600 человек826. Иногда на Иртыше использовались паруса, но, в отличие от Оби, далеко не всегда: в своем среднем течении река была столь извилиста, что лодки могли в конце дня оказаться недалеко от того места, где они начали путь827. Путешествие от Тобольска до Ямыш-озера занимало около восьми недель: как правило, лодки шли на веслах или же их тащили вдоль берега бурлаки. Обратное путешествие шло по течению и поэтому оказывалось на несколько недель короче828.

Прежде чем Россия выдвинула претензии на территорию вокруг Ямыш-озера, она включила его в свою сферу интересов – хотя этот термин в XVII веке не употреблялся. Однако в течение нескольких лет доступ к озеру Ямыш был полностью закрыт для российских военных. В 1611 году тобольский воевода писал: «В Тобольске соли нет, а с Тары соль по два года не присылована для того, что калмыки озера отняли»829. Питер Пердю пишет, что в 1613 году на озеро Ямыш прибыли русские поселенцы – возможно, он имеет в виду казачий лагерь, упомянутый Миллером830. Как бы то ни было, русские караваны путешествовали весной, а рынок проходил летом – осенью. Таким образом, русские, даже если они не жили на озере постоянно, находились там на протяжении нескольких месяцев в году831. Перепись Тобольска, проведенная в 1624–1625 годах, сообщила, что тобольская таможня отправляла двух бухарцев в год в качестве целовальников на Ямыш-озеро832. В 1626 и 1634 годах государство отправляло разведывательную экспедицию с целью определить лучшее место для постройки русской крепости. Вывод, к которому пришла экспедиция, был, возможно, близоруким с точки зрения предпринимательских перспектив, но показывал важнейшую роль кочевников в степной торговле: постоянную крепость строить не следует, потому что калмыки не каждый год пригоняют туда скот833. Пресной воды достаточно, есть некоторое число пастбищ, но недостаток деревьев усложнит строительство. Тем временем Россия каждый год заново выстраивала временную крепость (острог) на несколько сотен человек834. Возможно, они привозили дерево в качестве балласта на лодках, которые возвращались в Тобольск нагруженными солью; иногда они получали дерево, разбирая некоторые лодки, на которых приплывали835. Возможно, когда Спафарий заметил, что «мошно бы в том месте острог построить при реке Иртыше, или при озере»836, он просто не был в курсе вопроса, которым задавались за полвека до него.

От идеи строительства постоянной крепости отказались, но экспедиции организовывались почти каждый год. В 1634 году угроза со стороны двухтысячного калмыцкого войска заставила русских отложить сбор соли. Русская бригада укрепляла свою импровизированную крепость, пока калмыцкое войско не двинулось дальше837. Это была классическая компромиссная ситуация: каждая из сторон могла нанести серьезный ущерб другой стороне, но ни одна из них не была настолько могущественной, чтобы полностью навязать свою власть838. Обе стороны хотели соли и торговли. В 1635 году русские и монголы сумели решить вопрос при помощи дипломатии: добыча соли и торговля проходили довольно мирно839. В некоторые годы доступ русским к озеру полностью преграждался840. Русские продолжали посылать экспедиции за солью в сопровождении военного эскорта в несколько сот человек, и это могло привести к боевым столкновениям, что случилось, к примеру, в 1672 году, когда калмыки напали на русских у Ямыш-озера. Семеро русских были убиты, но, когда все улеглось, торговля пошла своим чередом841. В 1696 году в ходе экспедиции за солью был убит предводитель русских. Последовавшее за этим письмо из Москвы предупреждало, что вопросами безопасности должны заниматься не рабочие, а солдаты842.