Сибирские купцы. Торговля в Евразии раннего Нового времени

Вопреки нарисованной Спафарием картине озера, пустеющего после отбытия государственных лодок, русские таможенники, видимо, оставались на Ямыш-озере и осенью: 25 октября 1674 года в Тару прибыл караван, заплативший пошлины на русской таможне у Ямыша867. Вместе с тем за неделю до этого в Тару прибыл караван с берегов Ямыша, и с него пошлины были взяты – 1/10 с сибирских товаров и 1/20 с транзитных бухарских товаров, – что указывает на непоследовательность в проверке товаров и/или сборе пошлин868. В самом деле, сохранившиеся данные свидетельствуют о непоследовательности. Тобольская таможенная книга за 1686/87 (7195) год указывает, что для тех, кто приехал через Ямыш-озеро, пошлины снижены в тех случаях, когда они платились на озере. В частности, в 1684/85 (7193) году тобольский бухарец Менглиш Янмурзин заплатил пошлину на купленные там ткань и бумагу869. Купцы, проходившие таможенную проверку в Тобольске в 1686 году, сообщили, что они заплатили десятую пошлину на Ямыш-озере в 1685/86 (7194) году870. По всей видимости, впоследствии Российское государство собирало пошлины довольно последовательно, невзирая на геополитические изменения. В XVIII веке таможенные сборы в России как будто стабилизировались. В 1701 году таможенник, ездивший собирать пошлины в Ирбит (ярмарка, похожая на Ямышевскую), собрал 3029 рублей871. В 1703 году с товаров, задекларированных на Ямыш-озере, на общую сумму 19 043 рубля было собрано около 3000 рублей пошлин872. Таким образом, ямышевские пошлины приносили Российскому государству столько же доходов, сколько и пошлины с популярнейшей Ирбитской ярмарки, проходившей в январе в Западной Сибири873.

СКАНДАЛ

В 1650–1660‐х годах дорога через Ямыш-озеро была главным торговым путем, связывающим Россию с Центральной и Восточной Азией. Государственные караваны прибывали на Ямыш по крайней мере с 1655 года, и на них приходилась существенная доля торговли на ярмарке874. В последней трети XVII века озеро Ямыш стало местом, где государственная и частная (легальная и нелегальная) торговля существовали параллельно и частично перекрывали друг друга. Расширение русского присутствия на Ямыш-озере влекло за собою все типичные для окраинных аванпостов проблемы: продажные чиновники и купцы, занимающиеся торговлей служилые люди, влияние местных связей, которое невозможно списать со счетов, несмотря на запреты из центра. Другими словами, напряженность, сопутствующая торговле на озере Ямыш, не была связана исключительно с разницей культур, как демонстрирует следующий эпизод.

В январе 1685 года «царский казенный» (то есть с государственными товарами) караван прибыл на Ямыш-озеро. Его возглавляли два жителя Тобольска: боярский сын Федор Шульгин и бухарский купец Сейдяш Кульмаметев. Караван состоял из 73 (или 273) людей и был тяжело нагружен царскими шубами. Здесь он повстречался с караваном проезжих бухарцев (то есть бухарцев не из Сибири, а из Центральной Азии), нагруженным восточными тканями и товарами875. Кульмаметев должен был договориться о продаже царских товаров, но никакой договоренности заключено не было. Другим Кульмаметев сообщил, что бухарцы предлагают неприемлемые условия и с каждым днем эти условия продолжают ухудшаться.

Нетерпение росло. Начались ссоры. Два руководителя каравана, Шульгин и Кульмаметев, осыпали друг друга обвинениями. Русский обвинил бухарца в том, что он приторговывает на стороне сам, нанося ущерб казне; Шульгин имел в виду, что Кульмаметев продает свои товары вперед царских. Он обвинил бухарца в изменническом поведении – расплывчатая, но опасная формулировка – и воровстве. Кроме того, он заявил, что Кульмаметев при помощи других бухарцев, родственников и казаков нелегально пронес соль и другие товары в собственную лодку и в казенную лодку, направлявшуюся в Тобольск. Затем, не заявив о своей соли на таможне, он тайно распределил ее между юртами в соседних поселениях876. Шульгин обвинил в сообщничестве сына Кульмаметева и его компаньонов, в том числе русского целовальника Ивана Пестрякова. По его словам, у сына Кульмаметева и у Пестрякова обнаружили бухарские товары до того, как они получили разрешение на их покупку; Кульмаметев-младший и Пестряков прорвались через охрану, чтобы дотащить товары до бухарского каравана877. Кульмаметев ответил аналогичными обвинениями в адрес Шульгина, но зашел еще дальше. Он заявил, что Шульгин оклеветал его, назвав изменником и вором. Он обвинил Шульгина в том, что тот злоупотреблял трудом государственных служилых людей. Наконец, самым серьезным обвинением стало то, что Шульгин причинил ущерб казне, сорвав выгодные сделки, которые он заключил878.