Сибирские купцы. Торговля в Евразии раннего Нового времени

Сироты твои бухарские земли Кочатка Сареев да Атляшка Меделеев да Турмаметко Тюльмаметев да Зюматко Кармышев вышли мы сироты из своей земли с ревенем к тебе государю к Москве со свои товарищи и по твоему государеву указу товарищем нашим твое государство жалования корм и выход и сукна даны. А воевода написал нас кошеваром, а мы не кошевары, сами хозяеве, и третей год помираем голодом и перед своею братию оскорблены. Милостивый государь и великий князь Алексей Михайлович, всея Великая, Малая и Белая Руси самодержец, пожалуй нас сирот своих царским жалованием, кормом и выходом против нашей братьи товарищи, што б мы перед ним в конец не погибли. Царь, государь, смилуйся1231.

Государство в ответ на это повысило размер компенсации. Неизвестно, сами ли приезжие освоили обычную для челобитных риторику или же подьячие, записывавшие текст обращения, привели его в соответствие с риторическими нормами, но они просили царя о помощи точно таким же личным и самоуничижительным тоном, как и подданные империи. Те, кто находился на прямой царской службе, называли себя в челобитных «холопами», все же остальные, кроме людей церкви – «сиротами»1232.

Наконец, это путешествие 1656 года подчеркивает важность ревеня для государственной казны, но если его рассматривать в контексте, то можно узнать много больше. Вероятно, опыт Шабы Сеитова по части ревеня был непосредственной причиной того, что он оказался в роли торгового агента царя. Но государство могло нанимать бухарских купцов на службу, и не селя их в Сибири; ревень был всего лишь одной из граней более обширной стратегии, заключавшейся в инструменталистском подходе к снабжению Сибири. Наделение Шабы Сеитова за коммерческие услуги крупным участком земли в Сибири означало, что государство хотело, чтобы бухарцы там селились. Православная церковь не разделяла государственного энтузиазма в отношении эмигрантов-бухарцев. Хотя большинство из них жили в юртах, их изоляция отнюдь не была абсолютной. Русская вдова по имени Дарья, жившая в Бухарской слободе Тобольска в правление Петра, – не единственный тому пример1233. Судебные записи показывают, что дома бухарцев и русских часто находились поблизости друг от друга. Миллер, посетивший эти края в 1730‐х годах, отметил, что в квартале на северном берегу реки Туры близ Тюмени вперемежку живут русские, бухарцы и татары1234. Близкое соседство христиан и мусульман тревожило церковное руководство. В 1653/54 году, вскоре после того, как Сеит Сеитов сообщил российским властям, что планирует молиться с родными «по своей вере», и примерно в то время, когда Шаба Сеитов был нанят, чтобы добыть для царя ревень, Симеон, архиепископ Сибирский и Тобольский, поделился своими опасениями с благочестивым царем Алексеем Михайловичем. По его словам, в нижней части Тобольска русские жили вперемежку с татарами и бухарцами. «В святый великий пост православныя христьяня постятся, а у них, нечестивых, тогда бывают свадьбы и пиры болшия, а живут они с рускими смесно дворами, руские от них сквернятся»1235. По его словам, «таково… скаредново житья нигде нет в руских городех, что в Тобольском», хотя он отметил, что тюменские татары тоже живут недалеко от христиан1236. Симеон считал, что такую жизнь «терпети невозможно»1237.