Сибирские купцы. Торговля в Евразии раннего Нового времени

Сибирскими городами управляли аристократы, представители российской элиты, отметившиеся в прошлом военным руководством, – воеводы. Главной задачей воеводы было обеспечение безопасности, и их способность это сделать не раз подвергалась проверке в первые десятилетия. Для обеспечения безопасности мало было защищать укрепленные города; воеводы заботились и о том, чтобы защитить плательщиков дани в окрестностях города. Найти ясачных людей и сохранить их было непростой задачей. Иногда племенные группы, бесследно исчезая, лишали государство немалого дохода в пушнине520. Поэтому государство прилагало большие усилия, чтобы гарантировать, что ничто не сгонит их с земли. Когда калмыки убивали, похищали или разгоняли деревню, воеводам было нелегко выполнить квоту по ясаку521. А ведь сбор ясака (пушной дани) был второй по важности задачей воеводы522. Несмотря на всю сдержанность Москвы по части формулирования идеологии, она в высшей степени ясно заявляла, что хочет получать пушную дань. Символом этого служит тот факт, что самый старый документ Тюменского архива – директива 1604 года, требующая найти людей для внесения в список плательщиков ясака и послать этот список в Москву523.

Но поскольку ни безопасность, ни сбор ясака не могли быть реально достигнуты без базового пищевого обеспечения, воеводы были глубоко вовлечены в снабжение региона хлебом (часть жалованья служилому населению выдавалась хлебом и солью). В пограничье, где несчастные случаи естественного или искусственного происхождения могли не просто создать неудобство, но поставить под угрозу выживание целых общин, такие базовые вопросы, как еда, не могли зависеть от превратностей рынка. Государство регулировало продажи, цены и раздачу хлеба и иногда скота, расширяя свое вмешательство в моменты острого кризиса524. Хлеб и скот – всего лишь два примера масштабного государственного вмешательства в экономику. Стремясь обеспечить поставки в регион самого необходимого, государство готово было фиксировать цены или навязывать ограничения в ущерб прибылям частных лиц. Подобные меры не были отличительной чертой окраинных регионов. В целом в мире раннего Нового времени, от Бостона до Пекина и от Парижа до Константинополя, мы тщетно стали бы искать нерегламентированные рынки525.

Обязательства увеличить ясак и обеспечить поставки продовольствия привели к возникновению соперничающих приоритетов, между которыми сибирские воеводы были вынуждены все время искать компромисс. Государство хотело создать местное производство хлеба, но развитие земледелия уничтожало ареал пушных зверей. Результатом стал поиск равновесия между этими двумя приоритетами, в рамках которого государство регламентировало и ограничивало варианты расселения русских крестьян, которых государство набирало для поселения в Сибири526. Когда добровольцев недоставало – а их недоставало, – государство использовало ссыльных. Когда и ссыльных было недостаточно, служилых занимали земледелием. Действительно, служилое население выполняло самые различные задачи. Часовщик, кузнец, тюремщик, лодочный сторож, привратник рынка, банщик и человек, ответственный за то, чтобы корпуса лодок, курсирующих по сибирским рекам, были всегда как следует просмолены, – для каждой из этих работ требовался отдельный человек527. Если другого человека было не найти, работу выполнял служилый. Обязательства сибирских воевод отнюдь не сводились к обеспечению безопасности, сбору ясака и продовольственному снабжению. Они вели свою собственную дипломатию и контролировали все проекты развития. Но главнейшей задачей воеводы было обеспечить прибыль для царской казны. Эту задачу они выполняли при помощи сбора дани и, что было не менее важно, поддержкой торговли. Воеводы получали специальные распоряжения развивать торговые отношения с азиатскими странами528. С этой целью они отправляли многочисленные посольства, приглашая азиатов торговать в Сибири и создавая особенно благоприятные условия для бухарских купцов, получавших налоговые льготы и земельные наделы, что будет рассмотрено в седьмой и восьмой главах.

Ил. 6. Тобольск в конце XVII – начале XVIII века. Бухарцы, как правило, жили в нижнем городе. На этом изображении названия Иртыша и Тобола перепутаны. Оно было опубликовано во втором издании «Северной и Восточной Тартарии» Николааса Витсена (1705). В первом издании книги (1692) реки на рисунке были названы правильно, но сам рисунок был менее совершенен с художественной точки зрения. Эта иллюстрация была убрана из издания 1785 года. Источник: Witsen N. Noord en Oost Tartarye. Amsterdam: [N. Witsen], 1705. Vol. 2. S. 786. Любезно предоставлено библиотекой Гёттингенского государственного университета в Германии