Сибирские перекрестки

Однажды по пьянке Венька забрел в комнату, где жила молодая семья. Жена была дома и спала, наверное, намаявшись ночью с ребенком. Муж же ее был в это время у кого-то в гостях. Венька полез к ней… Спросонья она приняла его за мужа, приласкала… А когда разобрала, в чем дело, то накостыляла Веньке так, что он ходил неделю с подбитым глазом… Так Венька стал известен.

* * *

Раннее утро. Софрон и Рыжий наслаждались вольным, свистящим в ушах ветром, стоя в кузове газика и опираясь руками на кабинку. Мотор поет и несет их навстречу простору, который разворачивается перед машиной, и они жадными глазами пожирают его далеко впереди. Мелькают шпалы лежневки, кругом коридором стоит тайга.

Они ехали в город. Софрон уезжал, уезжал отсюда навсегда, а Рыжий ехал с ним за компанию, чтобы побывать в городе, в котором не был с самой зимы. Добирались они, как обычно, на попутках. До главной базы леспромхоза ехали в открытом кузове газика.

Стоял солнечный июльский теплый день. Глядя на окружающую зелень и легкое марево болотных испарений, Софрон вспомнил ноябрьскую ночь прошлого года, когда добирался до леспромхоза вот этой же дорогой, чуть не замерз в открытом кузове машины в своем летнем плаще, ботиночках и фуражке. Вспомнил, как потом, скрюченный, вывалился из кузова на снег, когда шофер остановил машину, чтобы заночевать на промежуточном лесопункте, как почти на карачках еле добрался до комнаты приезжих, как упал, не раздеваясь, в чистую и теплую постель впервые за много дней и провалился до утра в тяжелый, без сновидений, сон. Все это позади. Впереди лето, впереди дорога.

Машина несется по лежневке. Кругом тайга, болота. Без лежневки по этим местам не проехать. Поэтому ее и строят, и надолго. И прокладывают ее только по магистральным маршрутам вывозок леса, так как обходится она недешево. Ее строят из леса, который валят тут же, рядом с просекой. Две колеи из лесин, под ними бревна, как шпалы, по середине и по сторонам – болото. Вот и все нехитрое сооружение.

И привычно мчатся машины по лежневке с такой же скоростью, как и по обычным дорогам.

Рыжий во всю мощь горланил блатные песни. Запас их у него был небольшой, поэтому он шел по второму, затем по третьему кругу. Софрон иногда присоединялся к нему, что-то кричал, пританцовывал, подпрыгивал в кузове и хохотал над Рыжим, который сильно перевирал даже такие простенькие песни, как блатные, и пел их только тогда, когда его никто не мог услышать, как сейчас, или когда бывал сильно на взводе.

Машина мчалась по лежневке, рассекающей надвое тайгу. Позади у Софрона остались скитания и тяжелая работа. Впереди его ждала дорога, впереди была неизвестность.

Все только-только начиналось. Все было впереди.

Прощай, чужой край! Тяжело мне пришлось в гостях у тебя. Неприветливо встретил ты меня. Захочу ли я встретиться с тобой еще раз? Не знаю…

Дуссе-Алинь

Они вылетели из Москвы: Терехов Владислав, ему уже за сорок лет, доктор геологических наук, геолог Анатолий и коллектор Костя. Они летели в Хабаровский край. Анатолий уже работал там восемь лет. Каждое лето были маршруты по тайге, бывало, работал с разведочной партией и зимой. Жили в палатках, утеплив их, случалось, и в одиночку, судя по его рассказам. Владислав недавно был на юге, приехал загоревшим, отдохнувшим. Коллектор же Костя был аспирантом в одном из московских институтов, и, как говорят в народе, у него не было ни кола ни двора и никакого опыта в жизни.

Уже девятый час в полете по маршруту Москва – Хабаровск на Ту-114, без пересадок.

Прилетели в Хабаровск. Получив в аэропорту багаж, они поехали в город. Он показался серым и неприветливым из-за того, что весь день лил дождь. С небольшими перерывами, но зато нудно и долго. Состояние довольно паршивое после девятичасового перелета, да еще плюс разница в семь часов и бессонная ночь в вибрирующем самолете.

В городе они сразу же поехали в Дальневосточное территориальное геологическое управление. Там Терехов встретился с начальником управления, представился ему, сообщил о цели научного исследования на месторождениях управления.

Начальником управления был хорошо знакомый Терехова, кандидат наук, молодой, лет сорока, энергичный, живой и общительный. Поэтому все формальности уладили быстро.

И они покинули управление.

Погода была все так же дождливая. Делать было нечего, они сходили в кино, затем купили билеты на вечерний поезд Хабаровск – Комсомольск-на-Амуре. Места взяли в купейном вагоне, надеясь наконец-то выспаться, акклиматизироваться к разнице в семь часов.

Терехов оказался заядлым горнолыжником и любителем-подводником поплавать в маске и ластах с ружьем. Анатолий же все время был какой-то сонный, любит поспать грешным делом. Он женат, есть дети, трудно сказать, увлекается чем-то или нет.

Приехав в Комсомольск-на-Амуре, они сунулись в одну гостиницу, в другую: нигде не было мест. Понаехали военные, да и на БАМ ехали люди оживлять его. На весь город всего три гостиницы: «Восход», «Амур» и гостиница для военных.