Сибирские сказания

Губы невольно начинают шептать слова молитвы: «Ангел Божий…» И постепенно затихает сражение, исчезает световой луч, стихает гром. Поспешно заталкиваю кота в рюкзак и выхожу на дорогу. В темноте уже добираюсь до автобусной остановки и обнаруживаю, что там нет ни одного человека, а следовательно, автобус ушел и следующий будет лишь утром.

Перспектива ночевать на дороге в ожидании случайной попутки меня совершенно не устраивает, и я сворачиваю на ближайший проселок, который должен вывести к какой-нибудь деревеньке, где смогу переночевать. Минут через сорок скольжения по мокрой дороге рядом с огромными колеями от лесовозов подхожу к столбику с указателем, вглядываюсь в название и едва различаю то ли «Блинова», то ли «Блянова»…

Влезаю на крутой бугор и упираюсь в поломанную изгородь, а за ней небольшая избушка со светящимся окном. Подхожу, не раздумывая, и начинаю стучать в стекло, думая, что сам навряд бы открыл столь позднему путнику. Кот за спиной вдруг начинает скрестись и жалобно мяукать, словно чего испугался.

Наконец занавесочка на окне едет в сторону и там возникает старушечье лицо с большим ртом и полуслепыми глазами. Она приближает лицо к стеклу, пытаясь разобрать, кто к ней пожаловал, слышится ее голос:

– Зачем пожаловал?

– За блинчиками, бабушка, – отвечаю неожиданно.

– А… Тогда заходи. – И дверь жалобно заскрипела в петлях.

Книга третья Легенды древнего Карагая

В поисках Мекки сибирской

История Сибири многие века строилась на основе соединения исторических судеб различных этносов, имеющих отличные друг от друга мировоззрения, свойственные как Европе, так и Азии. Именно в Сибири слились воедино два некогда противоположных мира – кочевой и оседлый, которые представлены главным образом славянской и тюркской культурами, взаимно дополняющими друг друга. Диалог этих культур продолжается и в наши дни, что отчетливо прослеживается в представленной читателю книге В.Ю. Софронова «Легенды древнего Карагая».

Представления о мире у сибирских татар сложились не только под влиянием пришедшего из Средней Азии ислама, но и на основе предыдущих архаичных традиций, что сформировало особый мусульманско-языческий синкретизм. Две эти области, в которых протекала жизнь человека, имели взаимодополняющий характер, что главным образом и обусловливает местную специфику культуры. В книге «Легенды древнего Карагая» прослеживаются полуфантастические и полуреальные образы, отражающие мир природы и мир культуры, что окружал человека повседневно: глухая тайга, непроходимые болота, изолированность развития без контакта с другими центрами цивилизаций.

От автора

Вряд ли когда придется мне встретить более неординарного и непохожего на кого-либо человека, чем Асхат Ниязов. Родился он в небольшой, затерянной меж лесами и болотами деревеньке Ешаир, находящейся неподалеку от села Большой Карагай. Но склонности к деревенской деятельности он так и не воспринял, хозяйством не занимался, по той же причине не обзавелся семьей, а жил собственной, непривычной для окружающих жизнью. Там и свела меня с ним судьба во время экспедиции, предпринятой в начале 90-х годов XX столетия силами студентов и сотрудников Тобольского педагогического института им. Д.И. Менделеева. По моей инициативе в сорок с небольшим лет он после долгих колебаний решился перебраться в Тобольск, где устроился в Центр татарской культуры на должность «собирателя легенд». После этого он надолго стал моим постоянным собеседником и консультантом по многим вопросам, связанным с бытом и историей сибирских татар.

Такие люди, как Асхат Ниязов, рождаются не чаще чем раз в столетие, и то при определенных условиях. Он каким-то чудесным образом унаследовал от предков своих страсть к собиранию и передаче легенд и преданий, которые и считал подлинной историей своего народа. Собиранию легенд он и посвятил практически всего себя. Живя на людские подаяния, не имея долгие годы постоянного места жительства, он объехал едва ли не все населенные пункты юга Тюменской области, где проживали сибирские татары, чтоб узнать и записать местные легенды. И не было для него препятствий, если он от кого-то узнавал, что где-то там находится необследованная могила мусульманского святого, древнее городище или нечто иное, связанное с историей его древнего народа. Где на перекладных, а чаще пешком Асхат отправлялся туда, чтобы лично узнать, убедиться и записать вновь услышанное. Вскоре в нем открылась способность к целительству, что, как он считал, передалось от его деда по матери.