Сибирские сказания

– Дураком родился, дураком и помрешь. Правильно про тебя на деревне болтают, что недоумок ты. Если бы мать твоя меня не упросила тебя дурака поискать, то и беды бы не было. А теперь вон что наделал.

Поднял он с земли мертвую собаку и к избушке понес, со мной больше и говорить не стал. Я следом иду, сокрушаюсь, про девушку лесную вспомнил: как Кадиру объясню, откуда она взялась? Побежал было вперед, да он кричит:

– Не заходи в мою избушку, не хочу видеть тебя!

Остановился я, как его ослушаться, когда он лесник, его избушка. А он вовнутрь вошел, и дверь закрыл перед моим носом. Постоял я так, постоял и побрел обратно домой угрюмо и про туес, и про куртку, что старик подарил мне, позабыл. К обеду уже дома был, а на крылечке мать стоит, меня поджидает, глядь, а подле нее и мой туес лежит и куртка из холста.

– Ой, сыночек, – она ко мне бросилась, – я уже худое думать начала, не случилось ли с тобой чего. Живой ли?

– Да что мне сделается, – обнял маму, хотел было про лесного хозяина и дочерей его рассказать, да только голос мне того старика послышался, будто не велит он о нашей встрече никому говорить, а то заболею дурной болезнью, и никто мне не поможет. – Откуда туес мой взялся и куртка? – мать спрашиваю.

– Ребята из леса принесли сегодня утром, как коров на пастбище погнали, потому и беспокоиться начала. Только что-то я у тебя раньше такой куртки не видела. Правда, у отца моего, твоего деда, была когда-то такая…

– Может, его и есть, – пожал плечами, хотел в дом пойти, но мать интересуется:

– Как клюква нынче? Уродилась или нет?

– Плохая нынче клюква, – ответил, а на душе тоскливо-тоскливо, словно что-то дорогое и важное для себя потерял.

Не ходил больше я в тот год на болото по клюкву и даже в лес боялся один ходить, за каждым деревом чудились мне девушки в зеленых сарафанах с серебряными украшениями на руках, будто зовут они меня к себе. Зато из соседней деревни бабушка Мака неожиданно заблудилась в лесу, и две недели ее найти не могли, даже милицию вызывали, бывалые охотники всю окрестную тайгу прочесали вдоль и поперек, а все зря. К концу второй недели она сама в деревню пришла, живая и здоровая, только вся оборванная и исхудавшая. Рассказала, что встретила в лесу (как раз подле речки Убы!) нескольких девушек в зеленых сарафанах, и повели они ее в глубь леса и не хотели от себя отпускать, а кормили лесными ягодами, потом к деревне вывели, отпустили с миром. С бабушкой ничего не случилось, а вот дочь ее в ту же осень умом слегка тронулась, заговариваться начала. Такое вот дело.

Потом уже вспомнил я, что в детстве, когда мы пацанами на опушке леса играли, черемуху рвали, случай вышел: ровесник наш, Рафаэлем Аминовым его звали, побежал в лес бегом ни с того ни с сего. Думали, напугал кто его, едва догнали, спрашивать стали, что случилось, а он бьется меж нас, отталкивает, кричит: «Пустите меня! Девушки к себе играть зовут». После того случая заболел он, слег и лежал долго, не узнавал никого да так больным на всю жизнь и остался.

И другие рассказы стариков припоминаться начали мне про тех лесных девушек, будто бы всегда они подле нашей деревни жили и время от времени кого-то к себе обязательно заманивали, с собой уводили. И если человек возвращался потом обратно в деревню, то обязательно заболевал, а то и совсем память терял, с ума сходил. Потому взрослые и запрещали нам, малым детям, в лес одним ходить, да не всегда мы слушались их.

Я, правда, болеть не болел после того случая, но вот на девушек смотреть перестал. Мужики подсмеивались надо мной: мол, больной и все такое. Но как вспомнится мне дочь лесного хозяина красоты необыкновенной, то все другие перед ней чумичками казались. Даже в город несколько раз ездил, хотел там невесту себе найти, но если и встречал красивую, то обязательно или неряха, или характером злая, неуживчивая. Зачем мне такая жена нужна? Так и живу один, уже и мать схоронил, в доме пусто, неприбрано порой и заходить в него не хочется. Но, думается мне, встречу еще тех лесных девушек, и если позовут к себе, то непременно останусь и раздумывать не буду. Лишь бы позвали.

Да, а лесник тот, Кадир, той же зимой в лесу погиб. Нашли с перегрызенным горлом неподалеку от избушки. То ли волки напали, а может, рысь. Кто видел? У кого спросишь? Только лесной хозяин о том и знает, да не всякому скажет.

Сибирские астана

Много-много веков назад, когда на нашей земле жил народ, который идолам и истуканам поклонялся, свершились эти события. Правил тогда в полуденных жарких странах хан Шейбан, а вопросами веры ведал при нем имам Багауддин. Строили они совместно в своих землях многие мечети, открывали медресе, где учили молодых людей, чтоб они, грамоту познав, славили Аллаха и продолжали распространять учение его по всей земле.