Сибирский эндшпиль

Они сели на пару камней, лежавших на траве. Камни были несомненно лунного происхождения, и пару лет назад такой материал мог бы быть бесценным. Сейчас их использовали, чтобы оживить ландшафт - или бригада строителей просто выбросила камни на этом месте.

- Я думаю, ты хочешь ответить, - сказала Ольга.

Сейчас для отправки сообщения Ивану Ольга использовала любой компьютер БВ-15, чтобы загрузить текст в одну из схем, которые запрограммировала для нее Пола - после того, как оригинал Ивана вышел из строя, они больше не надеялись на единственный экземпляр - и передавала ее своему таинственному помощнику из Центра Связи, чтобы тот заменил стандартную схему из системы кодирования на эту. Хотя такой способ требовал менять схемы каждый раз, когда необходимо отправлять сообщение, но они рассудили, что так будет безопаснее, чем оставить там схему постоянно и программировать ее с удаленного терминала - при первой же проверке нестандартная схема будет обнаружена.

- Я могу взять запасную схему, - сказала Пола. - Но мне понадобится твоя помощь, чтобы подменить ее.

Ольга кивнула.

- Трудностей не будет.

Очевидно, для сообщника Ольги было все равно, чье сообщение зашито внутри микросхемы.

Весь следующий день в лаборатории графики Пола сочиняла свое сообщение. Начиналось оно: ВОРОТИЛА/ГИПЕР ОТ ПАНГОЛИНА/ТРОТ 09/22/17. Дальше шел текст: СООБЩЕНИЕ ПРИНЯТО. ПЬЕДЕСТАЛ РЕЗУЛЬТАТ ОТРИЦАТЕЛЬНЫЙ ПРОВАЛ АРЕСТ ПРИ ПОЛУЧЕНИИ АПЕЛЬСИН. СЕЙЧАС НАХОЖУСЬ РУСАЛКА/ЗАМОК. УСЛОВИЯ НОРМАЛЬНЫЕ ОТКАЗАНО СВЯЗИ ЗЕМЛЕЙ. ПОНОМАРЬ НИЧЕГО НОВОГО НЕТ ПРЕДПОЛАГАЮ НАХОДИТСЯ ЗДЕСЬ. АПЕЛЬСИН СЧИТАЮ ПОТЕРЯННЫМ. СЧИТАЮ НЕОБХОДИМО ИСПОЛЬЗОВАТЬ ДЛЯ ОЦЕНКИ ДРУГИЕ ЦЕННЫЕ ИСТОЧНИКИ Н.П. СПИСОК ЗНАЧИТЕЛЬНЫХ ЗАКЛЮЧЕННЫХ. МОГУ ПЕРЕДАТЬ. ПОДТВЕРДИТЕ НЕОБХОДИМОСТЬ. КОНЕЦ КОНЕЦ.

Пономарь и Панголина - это были кодовые обозначения, ее и Эрншоу соответственно. Пола соединила для надежности три копии вместе в один блок данных и пометила их для передачи.

Система подтверждения подлинности сообщений была основана на списке уникальных ключевых слов, которые были известны только конкретному агенту и больше никому. В отделах Фоледы хранились полные перечни всех списков. Каждое слово в списке разбивалось на две части, так что первая часть могла сочетаться с множеством вторых, образуя осмысленные слова. Например, слово "парт" могло сочетаться со словами "собрание", "бюро", "изан", или "итура" и многими другими. Но только одно из них было верным для каждого агента. Было ли сообщение от агента или от центра, лишь правильное завершение кодового слова означало, что сообщение подлинное и отправлено не под давлением.

В данном случае, в ответе, который отправила Пола, "Трот" после ее кодового имени был ее окончанием кодового слова "Фокс", отправленного Фоледой. В свою очередь она тоже отправила первую часть очередного составного кодового слова, "Гипер". Если в следующем сообщении, которое она получит, будет стоять окончание "Бола", то это сообщение будет настоящим ответом от Фоледы, а не фальшивкой, сработанной кем-то другим.

В выходной Мак-Кейна санитары опять забрали в медпункт Хабера. Это был уже второй приступ за неделю. Через час после обеда он лег на койку, жалуясь на тошноту и боль в желудке, а потом его стало лихорадить.

- Варвары, вот кто они такие, держать старого человека в таком месте! - заявил Оскар Смовак сидевшим за одним из столов на площадке перед блоком В.

- Какой от него может быть теперь вред? Его давно пора отослать домой.

- Никто не видел, что он ел за обедом? - спросил Лученко, сопровождаемый сопящим за спиной Конгом.

- Какая разница? - огрызнулся Смовак. - С такой стряпней еще счастье, что мы все не угодили в лазарет.

Лученко хмыкнул и ушел обратно в камеру вместе со своей дубовой тенью.

- Твой ход, - напомнил Воргас.

- Да? - Смовак вернулся к шахматной доске.

- У Чарли Чана есть новый анекдот про местную пищу.

- Спасибо, я лучше так посижу.

В конце стола, рядом со Смоваком, Ко листал какую-то книгу. Мак-Кейн сидел в двух футах от них, наклонившись вперед и опершись руками о стол, он наблюдал, как четыре азиата на полу катают стеклянные шарики по расчерченной мелом таблице. Эту новую игру придумал для них Рашаззи. Как обычно, они спорили и ругались, постоянно передавали из рук в руки листочки бумаги, на которых записывали ставки. В таблице, которую рисовал Рашаззи, были пометки, которые он сделал специально, чтобы точнее измерить траектории движения шариков. Но в этот раз его здесь не было. Он провел серию обменов электронными вставками в браслеты, и сейчас почти все время находился в Склепе, где ему никто не мешал.

- Так ты действительно ни разу не слышал о Сэме Кэтоне, а?

Мак-Кейн сообразил, что Смовак сделал ход и теперь обращается к нему. Он покачал головой:

- Нет. Никогда не слышал.

- Я думал, что о нем слышал любой американец. Я ведь проверял тебя тогда, знаешь ли.

- Я знаю.

- Никогда не вредно быть чересчур осторожным, - Смовак посмотрел на Ко. - А ты когда-нибудь был в Америке?

- Конечно, был, - заметил Воргас, не отрывая взгляда от доски. - Где он только не был?