Сибирский эндшпиль

Американцы называют некоторые идеи достаточно сумасшедшими, чтобы сработать. Первая реакция генерал-лейтенанта Владимира Федорова на предложение создать в Сибири двухкилометровую копию космической колонии и использовать ее, как декорацию, была именно такой. Он решил, что все руководство его страны коллективно свихнулось, и начал было подумывать о том, чтобы сбежать на Запад. А сейчас, глядя вместе со своим адъютантом полковником Меникиным и несколькими помощниками на построение заключенных блока В, он не мог не согласиться - идея действительно была достаточно сумасшедшей и сработала.

Пока охрана выгоняла заключенных из камер на построение, в воздухе стоял возбужденный шепот. Все работы были отменены, заключенные возвращались с площадки для прогулок, с улицы Горького, из Центра. Носились слухи о том, что будет массовая амнистия, что в Москве пало правительство, и что на Земле началась война. Отделение охранников, очищавшее камеру В-3, было особенно занято. У дверей камеры стояли комендант блока майор Бочавин с несколькими офицерами, староста блока Супеев и староста камеры Лученко.

Замок отслужил свое. Теперь самое важное происходило уже за его стенами, и что бы там не случилось, внутри нужно было наводить порядок. Пришло время навести строгую дисциплину, усилить охрану и отбирать тех заключенных, которые казались наиболее многообещающими и показывали готовность быть полезными для новой эры режима. Какое, интересно, место ожидает в этой новой эре меня, задумался Федоров.

На поясе одного из помощников запищал коммуникатор. Тот поднял его к уху, послушал и протянул полковнику Меникину.

- Это от полковника Гаджовского, товарищ полковник.

- Хорошо, - Меникин принял коммуникатор. Гаджовский командовал отделением, отправленным, чтобы очистить якобы секретную мастерскую, которую заключенные устроили на машинной палубе. Он перебросился с ним несколькими словами, а потом взглянул на Федорова.

- Внизу обнаружены трое заключенных, все из камеры Мак-Кейна. Зигандиец Мунгабо, поляк Боровский и бурят. Их ведут вверх.

Федоров кивнул в ответ.

- Отлично. Известите майора Бочавина.

Он проводил Меникина глазами. Тот что-то сказал группе, стоявшей у дверей В-3. Затем выражение на лице Федорова изменилось, брови поползли вверх. Бочавин, Супеев и Лученко возбужденно замахали руками. Мгновением позже староста одной из верхних камер сбежал вниз по лестнице, присоединился к ним и сказал что-то Супееву. Федоров прошелся генеральским взглядом по площадке блока, а когда снова посмотрел на спорящих, к нему уже шли Меникин и Бочавин с Супеевым. Судя по выражению их лиц, что-то было не так.

- В камере В-3 все еще не хватает троих заключенных, - сказал Меникин, покосившись на Супеева.

- Двое ученых, Рашаззи и Хабер. И азиат, Накадзима-Лин, - доложил Супеев. - И еще отсутствует англичанин Сэрджент, из верхней камеры, В-12.

Федоров неуверенно нахмурился.

- Но они не могут быть где-то в колонии. Мы все время следим за транспортной системой. Они, наверное, спрятались где-то на машинной палубе, - он повернулся к Меникину. - Свяжитесь с Гаджовским, пусть он перекроет там все выходы и пошлите вниз майора Ковалева с его людьми, пусть там все прочешут, все.

- Есть, - Меникин подхватил свой коммуникатор и снова вызвал Гаджовского. Федоров тем временем обрушился на Бочавина.

- Я никогда не полагался только на одних лишь информаторов. Там нужно было установить системы подслушивания, чтобы муха не пролетела без нашего ведома.

- Да, но если бы заключенные нашли их, товарищ генерал?...

- Аа! Нужно было это делать незаметно. Кто не рискует, тот не выигрывает.

Меникин прервал их, озабоченно оторвавшись от коммуникатора.

- Майор Гаджовский сообщает...

- Ну?

- Он обнаружил, почему Истамел не смог вовремя выйти на связь. Его только что нашли без сознания, в шахте лифта. Сейчас его доставляют в госпиталь. Рядом с ним лежит кусок оборванной веревки. Трое заключенных, которые задержаны внизу, утверждают, что он упал, а они шли сообщить об этом.

- А те четверо, которых недостает?

- Никаких следов, товарищ генерал!

Федорову это начинало не нравиться. Он отвернулся и холодно посмотрел на ряды заключенных и строящихся охранников. Если через несколько минут заключенные найдутся, значит, все в порядке. Но если нет, то... последствия будут скверными. Такова жизнь: те, кому сообщают плохие вести, теряют голову так же легко, как и гонец, принесший эту дурную весть. Американцы почему-то называли это "Уловка - 22", почему - он не знал до сих пор.

Федоров подождал еще немного и снова повернулся к Меникину.

- Свяжитесь с Тургеневым, с кабинетом генерала Протворнова.

56