Сибирский эндшпиль

— Как жаль, что вас так трудно убедить в нашей цивилизованности. Вы, знаете ли, чрезвычайно подозрительный человек, мистер Эрншоу — это, по-моему, недостаток для журналиста. Ваша спутница думает так же. Я думаю, что и многие ваши знакомые сказали бы то же самое. Вы не задумывались над этим? Вам не приходило в голову, что в чем-то вы можете ошибаться, и общее мнение других тоже может иметь какой-то вес? — Он листал книжку и случайно — а может быть, сделав вид, что случайно — провел пальцем по краю задней обложки. Углом глаза Мак-Кейн видел пристально следящего за ним Ускаева и, сделав усилие, подавил свою реакцию.

— Не думаю, что следует слишком поддаваться мнению других людей.

— Ваша ученая из ВВС согласилась бы с вами. — ответил Протворнов, изучая лицо Мак-Кейна. — Очень упрямая женщина. Но, несмотря на это, она поняла серьезность настоящей ситуации и ее важность для безопасности мира, она согласилась сотрудничать с нами и сделать соответствующее заявление для общественности. — Протворнов махнул сигаретой и безразлично пожал плечами. — Так что сейчас вы не так уж и важны для нас. Теперь вам нужно беспокоиться только о своей судьбе. Если вы будете вести себя разумнее, чем сейчас, то что ж, все возможно. Если нет… — он опять пожал плечами. — Все будет зависеть только от Кремля. Но, как я уже сказал, для нас это не так важно.

Мак-Кейн взглянул на него почти с подозрением.

— Я ожидал большего. Не говорите мне, что вы уже уходите.

Протворнов был готов к этому.

— Политические решения — не мое дело. Мое дело — выполнять их. Как бы там ни было, мы получили распоряжение перевести вас отсюда. Вам там понравится больше, по крайней мере, у вас будет компания… возможность поговорить с другими. — Он указал на сумку, положенную на стул охранником. — Собирайтесь. Вас переводят немедленно.

Мак-Кейн принялся собирать вещи и собираться с мыслями.

— И прощальный привет от генерала? Почему с таким почетом?

— А почему нет? За последние три недели мы немного познакомились, даже если вы и были менее, чем искренни. Рассматривайте это, как обычное уважение хозяина к гостю. Или как знак того, что мы не хотим, чтобы вы оставались в обиде.

Мак-Кейн зашел за перегородку, чтобы забрать туалетные принадлежности. Пока его все время испытывали, искали слабое место, чтобы потом использовать эту слабость — и, наверно, так же обращались с Полой. Зачем, удивился он. За всем этим крылось куда больше, чем он пока распутал.

— Ну, и куда? — спросил он, выходя наружу и закрывая сумку. — На Землю?

— Боюсь, что нет. — ответил Протворнов. — Охранник держал дверь открытой. — Перевозить людей отсюда на Землю дорого. Зачем нам оплачивать доставку американского шпиона на дом? В свое время они прилетят сюда и заберут вас отсюда, конечно, если Москва разрешит. А до того вы останетесь на "Терешковой", в Замке. — они вышли наружу, Протворнов шел рядом с Мак-Кейном, майор шагал впереди, а охранник — сзади.

— Вы имеете в виду этот ваш гулаг? — Замок находился на краю Новой Казани, и на всех схемах был отмечен, как исправительное заведение. — Я всегда восхищался, насколько вы верноподданно скопировали здесь Родину-Мать.

— Не думайте о Замке, как о гулаге. — весело сказал Протворнов. Времена меняются, и даже на ваших христианских небесах нужно же где-то держать диссидентов.

— Я так понимаю, что мы не в последний раз видимся?

— И я уверен, что судьбой нам еще предписано встретиться.

— А что с Полой Шелмер? Ее тоже переводят?

— Относительно ее у нас нет никаких указаний. — короткое молчание, потом Протворнов добавил — Она здорова и в отличном расположении духа. Я думаю, вам приятно узнать это.

— Спасибо.

Десять минут спустя Мак-Кейн в компании двух вооруженных охранников влез с платформы под штабом Службы Безопасности в вагончик магнитного монорельса, и они отправились вдоль кольца "Терешковой" в город Новая Казань.

9

В соответствии с советскими публикациями Новая Казань была центром спорта, образования и искусств. Здесь люди должны были отдыхать и расслабляться после суеты административного центра Тургенева и научно-промышленного Ландау. Экскурсоводы не упоминали о том, что здесь есть еще и тюрьма. Глядя из вагончика монорельса, Мак-Кейн подумал, что, может быть, именно это и имеется в виду у русских под отдыхом и развлечениями.