Сибирский юрт после Ермака: Кучум и Кучумовичи в борьбе за реванш

Ответные удары из Тары, Тюмени и Уфы заставляли Кучумовичей держаться ближе к тайшам. В документах рубежа 1650–1660-х годов снова отмечается их совместное или соседское кочевание — чаще всего по Иртышу, вместе с сыном торгутского Хо-Урлюка, Лоузаном, и хошутским Кундуленом. Причем тайши заботились о безопасности сибирских династов. В 1660 г. посланники хошутского тайши Аблая «забрали» всех царевичей из становищ Лоузана и перевезли далеко на юг, во владения Аблая, чтобы сделать их недосягаемыми для возмездия русских за набеги[442]. В целом бесспорное численное, да и военное превосходство калмыков заставляло Кучумовых «внучат» держаться в русле их политики — в том числе зачастую и по отношению к России. Они были вынуждены освобождать часть полоняников, когда этого требовали (не от них, а от торгутских тайшей!) грозные правители Джунгарии, заинтересованные в мирном сосуществовании в регионе с Московским государством, а также в том, чтобы не отпугивать барабинских двоеданцев, которые платили подати джунгарам[443]. Отметим, что верховный правитель ойратов джунгарский Батур-хунтайджи за все время своего правления в Джунгарском ханстве (1635–1653) ни разу не выступил враждебно против России и отклонял предложения тайшей и Кучумовичей о совместных действиях против русских.

Современники, окрестные наблюдатели продолжали воспринимать Кучумовичей как часть калмыцкой этнополитической общности. Так, отъезд башкирских и татарских семей из улусов Абугая в 1661/62 г. трактовался тобольскими воеводами как откочевка «ис Калмык от Бугая царевича»[444]. Дополнительный стимул для «симбиоза» калмыцкой знати и Кучумовичей заключался в сравнительно регулярном добывании последними трофеев в набегах. Царевичи делились добычей со своими покровителями, в том числе главным — Хо-Урлюком («царевичи сподобляют Урлюковых людей коими и запасы»[445]), чем помогали им пережить нередкие ситуации голода и оскудения.

В начале 1660-х годов на Южном Урале и в Западной Сибири нарастало антироссийское движение «иноземцев». К тому времени административная и (главным образом) ясачная политика властей вызвала возмущение и стойкое убеждение в несправедливости московского правления. Определенную роль в этих событиях довелось сыграть и Кучумовичам. Анонимный немецкий автор «Описания путешествия в Сибирь и далее в различные местности страны» 1666 г. писал, в частности, о настроениях башкир: «Эти люди показали себя враждебными по отношению к русским, так как Сибирь принадлежала [некогда] предкам… царевича; прежде этих людей он всегда употреблял для своей службы… В настоящее время они враждуют с русскими, и это продолжается уже с давних пор»[446]. В XVII в. самым заметным этапом протестного движения в этом регионе стало башкирское восстание 1662–1664 гг.

Во второй половине XVII в. стал меняться прежний режим «вольной службы», который установился в отношениях между властями и башкирами за предыдущий столетний период[447]. На башкирских пастбищах и охотничьих угодьях появлялись русские деревни, власти увеличивали нормы налогообложения… Стойкая память о добровольном присоединении и царских пожалованиях приводила башкир к убеждению в одностороннем нарушении правительством своих давних обязательств. Полулегендарные жалованные грамоты Ивана Грозного не только содержали собственно перечень жалований и льгот, но и подразумевали незыблемость их в будущем. А если эти документы давались царем (или от его имени), то сам царь в глазах его «иноземных» подданных и выступал гарантом их соблюдения государственными властями.

Напряжение и недовольство в среде коренного населения Южного Урала накапливалось. Огромное возмущение вызвала организованная правительством кампания по изъятию у башкир и возвращению на родину калмыцких полоняников. Протест башкир против этой меры официально был объявлен причиной их последующего мятежа. Будучи заинтересованными в привлечении калмыцкой конницы к военным действиям против Крыма, Москва санкционировала захват калмыками части башкирских вотчинных земель.

Нарушения установившихся порядков вместе со злоупотреблениями местной русской администрации породили массовый протест башкир и их восстание в 1660-х годах. Одним из наиболее массовых лозунгов был отказ от подданства царю. Из канонов кочевого общества, к каковому принадлежало тогда большинство башкир, вытекало условие: если правитель нс обеспечивает своим подданным условий, гарантированных им самим или его предками, то они вправе сменить сюзерена. Смена правителя в традиционном кочевом обществе предполагала прежде всего откочевку на новые земли. Так иногда и происходило в истории Южного Урала, когда и знатные, и рядовые жители края переселялись к калмыкам, казахам или под власть Кучумовичей (были даже планы ухода в Крым и Джунгарию), хотя чаще дело не шло дальше намерений[448].