Читаем Сибирский юрт после Ермака: Кучум и Кучумовичи в борьбе за реванш полностью

На вооружении «казачествующих» принцев и их спутников внимание в источниках не акцептировалось, так как было общеизвестно людям XVII в. и не требовало обстоятельного описания. Это вооружение представляло собой традиционный для кочевников той эпохи набор из лука со стрелами, сабли, ножа и аркана. В 1609 г. вознамерившиеся отъехать к калмыкам тюменские ясачные говорили соплеменнику, допрошенному воеводой, что для этого дела «у них де у тюменских лошади и сайдаки и сабли готовы»[519]. Некоторые татары обладали металлическими и кожаными доспехами[520]. Впрочем, Ю.С. Худяков предполагает, что, судя по количеству соответствующих археологических находок, сибирцы испытывали недостаток в бронебойных стрелах, столь важных в сражениях с хорошо вооруженными и защищенными противниками[521]. Возможно, в ходу были копья, в особенности приобретенные у калмыков. А ремесленники среднеазиатских ханств оснащали сибирско-татарских воинов конца XVI–XVII в. металлическими шлемами[522].

Огнестрельное оружие не имело у сибирских татар широкого распространения. Но неверно было бы думать, что они не знали о его существовании. В Румянцевском летописце пересказана карикатурно-фантастическая ситуация, когда наступающие ермаковцы постреляли в воздух из пищалей перед пойманным Кучумовым придворным и отпустили того на волю. Придворный явился к хану с впечатляющим рассказом: «…егда они стреляют из луков своих, ино ис конца дым исходит и голкнет громко, а пробивают наши куяки и бахтерцы навылет»[523]. Естественно, этот доклад Кучуму прозвучал без русских свидетелей, поэтому данная сцена скорее всего вымышлена.

Фигурирующие в разных вариантах рассказы о двух нестреляющих пушках то ли у Кучума, то ли у бека Бегиша во время прихода Ермака представляются порождением фольклорных домыслов. Если такие орудия у сибирцев в то время и были, то скорее всего среднеазиатского производства[524]. Впоследствии оружие «огненного боя» появилось и у «кучумлян». В большинстве своем оно было трофейным — добытым в набегах на российские владения. В 1662 г. из 200 татар, напавших на российские поселения в Зауралье, 30 обладали огнестрельным оружием[525]. В 1667/68 г. один тобольский рейтар при описании в челобитной своей верной службы рассказал, что во время боя с царевичем Кучуком под Киргинской слободой в 1665/66 г. его «ранили, пробили из пищали правую руку»[526]. Правда, пищаль могла принадлежать и калмыку-участнику набега. Калмыки же пользовались русскими пищалями или фитильными ружьями (мултук) среднеазиатского происхождения[527]. Но и в их среде огнестрельное оружие не имело пока широкого распространения.

Обширный импорт пищалей в то время был исключен. Ближайшим источником их поставок теоретически мог быть Мавераннахр. Татарское предание рассказывает о прибытии к Кучуму оружейников из Бухары, которые были размещены ханом на некоем острове, под землей. При подходе Ермака мастера подрубили опорный столб и погребли себя[528]. Но, во-первых, в достоверных известиях о связях Кучума и Кучумовичей с Бухарой и Хивой нет упоминаний о приезде в Сибирь мастеров (а вот бухарские посольства просили в Москве оружие и боеприпасы). Во-вторых, в Средней Азии огнестрельное вооружение появилось только в первой половине XVI в. Оно употреблялось преимущественно в ручном варианте, а при осаде крепостей могущественный хан Бухары Абдулла II обычно использовал не пушки, а катапульты (впрочем, по осажденному им в 1572 г. Герату с бухарских позиций палили семь орудий). Собственное артиллерийское производство в Средней Азии развивалось медленно. Еще в XIX в. в городах Мавераннахра пушки отливали приезжие мастера — афганцы и персы[529]. Но и в то время артиллерия там была невысокого качества.

Вооружение противостоящей стороны известно гораздо лучше и в общем тоже было традиционно для средневековых армий эпохи внедрения «огненного боя». В 1592 г. царь приказал купцам и промышленникам Строгановым снарядить «для татарского приходу» сто ратников «с рушницами и с луки, с кремли и с рогатинами»[530]. В XVII в. главным и часто единственным оружием сибирского служилого человека была пищаль, которая при случае, в рукопашном бою, могла играть и роль дубины. Казаки имели различные виды холодного оружия: разномастные копья, клинки, бердыши. Некоторые защищались в сражении шлемами-шишаками и примитивными доспехами-куяками — кожаными или полотняными рубахами с нашитыми на них металлическими пластинами[531]. Эти защитные одеяния служили для предохранения от татарских и калмыцких стрел и клинков (но не от пуль).

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
Основание Рима
Основание Рима

Настоящая книга является существенной переработкой первого издания. Она продолжает книгу авторов «Царь Славян», в которой была вычислена датировка Рождества Христова 1152 годом н. э. и реконструированы события XII века. В данной книге реконструируются последующие события конца XII–XIII века. Книга очень важна для понимания истории в целом. Обнаруженная ранее авторами тесная связь между историей христианства и историей Руси еще более углубляется. Оказывается, русская история тесно переплеталась с историей Крестовых Походов и «античной» Троянской войны. Становятся понятными утверждения русских историков XVII века (например, князя М.М. Щербатова), что русские участвовали в «античных» событиях эпохи Троянской войны.Рассказывается, в частности, о знаменитых героях древней истории, живших, как оказывается, в XII–XIII веках н. э. Великий князь Святослав. Великая княгиня Ольга. «Античный» Ахиллес — герой Троянской войны. Апостол Павел, имеющий, как оказалось, прямое отношение к Крестовым Походам XII–XIII веков. Герои германо-скандинавского эпоса — Зигфрид и валькирия Брюнхильда. Бог Один, Нибелунги. «Античный» Эней, основывающий Римское царство, и его потомки — Ромул и Рем. Варяг Рюрик, он же Эней, призванный княжить на Русь, и основавший Российское царство. Авторы объясняют знаменитую легенду о призвании Варягов.Книга рассчитана на широкие круги читателей, интересующихся новой хронологией и восстановлением правильной истории.

Анатолий Тимофеевич Фоменко , Глеб Владимирович Носовский

Публицистика / Альтернативные науки и научные теории / История / Образование и наука / Документальное