Сибирский рассказ. Выпуск III

Шура уже не знала, что писать дальше, но в тетрадке еще оставалось место на одну строчку. Она послюнила карандаш и вывела помельче, чтобы уместить:

«На заводе еще работала моя дочь Ирина, в третьем цехе. А сейчас не работает».

Закончив писать, она почувствовала такое опустошение, что не могла уже больше ничего делать и ни о чем думать. Шура разобрала постель и легла, в первый раз за много лет не приготовив ужин. Сон долго не приходил, а потом она на минуту задремала и вдруг проснулась, словно ее кто-то дернул: Шура вспомнила, что не убрала со стола тетрадку. Но в кухне уже слышались приглушенные голоса, и в прикрытую дверь проникал электрический свет.

«Пусть их читают, — подумала она, — там все чистая правда».

Гарий Немченко

ХОККЕЙ В СИБИРСКОМ ГОРОДЕ

1

Не знаю, как оно вышло, — скорее всего, проговорились девчата с междугородной, — но рано утром уже весь город знал: когда после игры, глубокой ночью, капитан «Сталеплавильщика» Витя Данилов позвонил жене из Саратова, трубку взял ее хахаль и по дурацкой своей привычке спросонья брякнул: «Хоменко слушает».

Телефонистка попыталась было спасти дело, закричала Вите, что по ошибке набрала не тот номер, но Витя только помолчал-помолчал, да и положил трубку…

Слух был, как гром среди ясного неба.

Никто от этого не застрахован, конечно, однако наверняка есть счастливцы, которых бережет сама судьба, — разве наш Витя не из таких?..

Витя Данилов, Даня…

Стоит произнести его имя, и сердцу вдруг станет радостней и ты как будто снова на ярком празднике: ослепительно сияет испещренный белыми завитушками голубоватый лед; над ребятами в красной форме и белых шлемах мелькают победно вскинутые клюшки; с полутемных трибун обрушивается вниз счастливый рев; и только стремительный игрок в красном, низко пригибаясь, все еще мчится по площадке, словно никак не может остановиться, — это он, Даня.

А был ли случай, чтобы не пришла на стадион поболеть, пусть там любой мороз, его Вика? Или, может, в машине у Дани кто-нибудь хоть раз увидел другую женщину?

Белую его «Волгу» трудно было представить без Вики, без выглядывающих из каждого окошка детских мордашек, любая из которых — Даня вылитый… При чем тут, люди добрые, скажите, Хоменко?

Грустно, конечно, что этот скандальный слушок в пять минут разнесся по всему Сталегорску. Но тут уж ничего не поделаешь. Может быть, это в вашем городе если не пятнадцать, то, по крайней мере, восемь театров, с пяток концертных залов и дюжина уютных кафе, где можно посидеть, не торопясь, у нас — хоккей. Может, это у вас католический собор с лучшим в Европе органом, или хотя бы дискуссионный клуб и пустующие пивные бары с редким перестуком из кегельбана, у нас — хоккей. Может, у вас по вечерам невзрачный карлик с летающей тарелки, тоскливо окидывая взглядом лишь на треть заполненный зал, уныло читает лекцию о тайнах далеких миров — не знаю. У нас — хоккей. Правда, какой хоккей!..

Был.

Три года назад, когда «Сталеплавильщик», вопреки всем прогнозам, не то что вошел — ворвался в высшую лигу, почти все сначала подумали, что это счастливая случайность. Тот самый старинный сибирский фарт. Погодите, рассуждали, приедут из столицы взрослые дяди — уже мальчишек наших высекут! Но вот и мощное «Динамо», и грозный «Спартак», и беспощадный ЦСКА — все у нас побывали, — и ничего!.. Если москвичи и выигрывали, то с таким по́том, что ой-ой; бывало, и ничьей, как дети, радовались — так молодой да ранний «Сталеплавильщик» старичков-мастеров уматывал, а бывало…

Нет, это надо было, конечно, видеть — как «проваливалась» вдруг у ворот «Сталеплавильщика» тройка каких-нибудь знаменитых на всю страну нападающих, как не поспевала обратно, и наши ребята, обходя не менее знаменитых — раскоряченных сейчас и клюшку, и свободную руку, по бокам выставляющих — защитников, молниеносной перепасовкой обманывали заслуженного вратаря и закатывали вдруг шайбу такую трудовую и красивую, что трибуны стонали от восторга, а на наших находил стих, как будто удваивали скорость — казалось, их подпитывало теперь, заряжало сумасшедшей энергией то пульсирующее, дрожащее над площадкой силовое поле, которое вобрало в себя душевный порыв всех до единого болельщиков.