Сиддхартха

When he had finished talking, Vasudeva turned his friendly eyes, which had grown slightly weak, at him, said nothing, let his silent love and cheerfulness, understanding and knowledge, shine at him.	Когда он кончил свою исповедь, Васудева поднял на него свои ласковые, несколько ослабевшие глаза, и молча, без слов, озарил его взглядом, полным любви, радости, понимания и знания.
He took Siddhartha's hand, led him to the seat by the bank, sat down with him, smiled at the river.	Он взял руку Сиддхартхи, повел его к их обычному месту на берегу, сел рядом с ним и улыбнулся реке.
"You've heard it laugh," he said. "But you haven't heard everything.	- Ты слышал, как она смеялась, - сказал он. - Но ты не все слышал.
Let's listen, you'll hear more."	Давай прислушиваться, ты услышишь еще многое.
They listened.	Они стали слушать.
Softly sounded the river, singing in many voices.	Мягко звучало тысячеголосое пение реки.
Siddhartha looked into the water, and images appeared to him in the moving water: his father appeared, lonely, mourning for his son; he himself appeared, lonely, he also being tied with the bondage of yearning to his distant son; his son appeared, lonely as well, the boy, greedily rushing along the burning course of his young wishes, each one heading for his goal, each one obsessed by the goal, each one suffering.	Сиддхартха глядел в воду, и в текущей воде перед ним проходили образы: сначала показался отец, одинокий, оплакивающий своего сына, потом он увидел себя, также одинокого, также прикованного цепями тоски к далекому сыну. Прошел и этот сын, такой же, как он, одинокий, бурно стремящийся вперед по горючей стезе своих молодых желаний - все они стремились к одной цели, каждый был словно одержим своей целью, и каждый страдал.
The river sang with a voice of suffering, longingly it sang, longingly, it flowed towards its goal, lamentingly its voice sang.	Река пела голосом, в котором звучали страдание и страстная тоска. Со страстным нетерпением она стремилась к своей цели, страстной жалобой звучал ее голос.
"Do you hear?" Vasudeva's mute gaze asked.	- Слышишь? - спросил немой взор Васудевы.
Siddhartha nodded. "Listen better!" Vasudeva whispered.	Сиддхартха кивнул головой. - Слушай лучше! -прошептал Васудева.
Siddhartha made an effort to listen better.	Сиддхартха напряг все свое внимание.
The image of his father, his own image, the image of his son merged, Kamala's image also appeared and was dispersed, and the image of Govinda, and other images, and they merged with each other, turned all into the river, headed all, being the river, for the goal, longing, desiring, suffering, and the river's voice sounded full of yearning, full of burning woe, full of unsatisfiable desire.	Образ отца, его собственный и образ сына слились вместе; один за другим всплывали образы Камалы, Г овинды и других людей, но все расходились, растворялись в реке и, вместе с нею тоскуя, желая, страдая, стремились к цели. И голос реки зазвучал тоскою, жгучей болью, неутолимым желанием.