Сиддхартха

And as people are flocking from everywhere and from all sides, when they are going to war or to the coronation of a king, and are gathering like ants in droves, thus they flocked, like being drawn on by a magic spell, to where the great Buddha was awaiting his death, where the huge event was to take place and the great perfected one of an era was to become one with the glory.	И подобно тому, как при известии о военном походе или предстоящем венчании какого-нибудь царя со всех сторон стекаются люди и собираются в кучи, подобно муравьям, так точно, словно привлеченные чарами, стекались монахи туда, где великий Будда ждал смерти, где должно было совершиться событие неизмеримой важности, где великий Совершенный того века должен был почить в блаженстве.
Often, Siddhartha thought in those days of the dying wise man, the great teacher, whose voice had admonished nations and had awoken hundreds of thousands, whose voice he had also once heard, whose holy face he had also once seen with respect.	Много думал за это время Сиддхартха об умирающем мудреце, о великом учителе, чей голос поучал народы и пробудил сотни тысяч людей, чей голос и он когда-то слышал, на чье святое лицо и он когда-то взирал с благоговением.
Kindly, he thought of him, saw his path to perfection before his eyes, and remembered with a smile those words which he had once, as a young man, said to him, the exalted one.	С хорошим чувством вспоминал он о том времени, представлял себе пройденный учителем путь к совершенству и с улыбкой вспоминал слова, с которыми он, молодой человек, обратился к Возвышенному.
They had been, so it seemed to him, proud and precocious words; with a smile, he remembered them.	То были гордые, не по годам рассудительные слова, - думал он с улыбкой.
For a long time he knew that there was nothing standing between Gotama and him any more, though he was still unable to accept his teachings.	Давно уже он сознавал, что его ничто не разделяет с Гаутамой, хотя учения его он принять не мог.
No, there was no teaching a truly searching person, someone who truly wanted to find, could accept.	Да и никакого вообще учения не может принять истинно ищущий, истинно желающий найти.
But he who had found, he could approve of any teachings, every path, every goal, there was nothing standing between him and all the other thousand any more who lived in that what is eternal, who breathed what is divine.	Тот же, кто нашел, тот может признать любое учение, любой путь, любую цель - его ничто более не отделяет от тысячи других, живущих в Вечном, вдыхающих в себя Божественное.
On one of these days, when so many went on a pilgrimage to the dying Buddha, Kamala also went to him, who used to be the most beautiful of the courtesans.	В один из тех дней, когда так много народу совершало паломничество к умирающему Будде, к нему отправилась и Камала, когда-то прекраснейшая из куртизанок.
A long time ago, she had retired from her previous life, had given her garden to the monks of Gotama as a gift, had taken her refuge in the teachings, was among the friends and benefactors of the pilgrims. Together with Siddhartha the boy, her son, she had gone on her way due to the news of the near death of Gotama, in simple clothes, on foot.	Давно уже она оставила прежнюю жизнь. Она подарила свой сад монахам Г аутамы, приняла его учение и стала одной из тех, которые возлагали на себя заботу и попечение о странниках, услыхав о близкой смерти Г аутамы, она тотчас же вместе со своим мальчиком Сиддхартхой пустилась в путь.
With her little son, she was travelling by the river; but the boy had soon grown tired, desired to go back home, desired to rest, desired to eat, became disobedient and started whining.	Пешком, одетая в простое платье, она шла со своим маленьким сыном по течению реки; но мальчик скоро утомился и проголодался; ему захотелось вернуться домой, и он стал капризничать и хныкать.